– Она так на меня посмотрела, – произнес Зависть, и мне пришлось закашляться, чтобы скрыть смех. Должно быть, он просто хотел раззадорить Гнев. Эта девчонка даже не взглянула в его сторону.

– Если это был взгляд на мертвеца, то ты прав, – предупредил Гнев, бросив в него жареную картошку.

– Она тоже здесь учится? – спросил он, испытывая свою удачу.

Вскочив на ноги, Гнев игриво схватил его за голову. Они продолжали препираться, пока я заканчивал есть сэндвич.

Отпустив его, Гнев отсалютовал нам и начал пятиться.

– Где встретимся?

– У меня дома, – отозвался я. – Я пошлю вам всем адрес.

– Я уже знаю, где ты живешь, – проинформировал меня Зависть.

Нахмурившись, я прибрал за собой и выбросил мусор.

– Следишь за мной? – пошутил я, но его лицо вытянулось, словно ему дали пощечину. – Я шучу, – тут же успокоил я Себастьяна. – Встретимся около девяти.

Я направился внутрь, но затормозил возле самой двери, когда мимо пронеслись светлые кудри. Честити едва не влетела головой в дверь.

– Тебе нужно притормозить, – огрызнулся я, схватив ее за руку. Она не стала вырываться из моей хватки, но и не обернулась.

Я услышал, как Честити шмыгнула носом.

– Ты не мог бы отпустить меня? – хрипло проговорила она.

Встав перед Честити, я машинально заправил ей локон за ухо и ощутил укол в сердце.

Ее прекрасные глаза блестели от слез. Красные полосы, пересекавшие нежные щеки, смотрелись неправильно.

– Что случилось? – спросил я, понизив голос.

Я не понимал причины, но в моем голосе слышалось неподдельное беспокойство. При виде Честити, находящейся в таком смятении, я ощутил скребущую внутри тревогу.

– Ничего, я просто простудилась. Пожалуйста, дай мне пройти, – взмолилась она, попытавшись обойти меня.

Однако я не позволил ей и обхватил за плечи, уводя с пути в укромный уголок.

Честити закатила глаза, но позволила мне увести ее, прежде чем вырвалась из моих рук. Вытерев слезы, она то ли фыркнула, то ли икнула, а потом рассмеялась.

– О Господи, я не в себе, – усмехнулась Честити. Но как-то неестественно. Я видел настоящую боль в ее глазах. Однако подобное было для меня в новинку. Мама всегда скрывала свои эмоции, кроме того случая, когда Робби...

– Я устала быть собой, понимаешь? Все это ожидание. Когда я смогу выйти на воздух и перевести дух? – простонала Честити, возвращая меня в реальность и уводя от призрака Робби.

Я ничего не ответил, позволив ей выплеснуть эмоции.

– Мой отец всегда во власти своих желаний, но от меня ждет того, чтобы я стала какой-то машиной, ни разу не дав воли чувствам, понимаешь? – продолжила она, расхаживая взад-вперед.

Честити ухватилась за ткань блузки чуть ниже груди, а потом опустила руку, но тем самым привлекла мое внимание к своему декольте.

– Я просто хочу хоть раз хорошо провести время, не беспокоясь о том, что это станет ему известно, – фыркнула она, внезапно остановившись и уставившись на меня.

Ее взгляд стал практически непристойным, а сияющие глаза исследовали каждый мой дюйм, довольно долго задержавшись на члене. Потом Честити подняла взгляд к моим губам.

От ее пристального внимания по коже побежали мурашки. Это было неожиданно и чертовски возбуждало.

В следующий миг, совсем сбив меня с толку и застав врасплох, Честити кинулась ко мне. Прежде чем я успел понять, что, черт возьми, произошло, ее мягкие полные губы накрыли мои, а пальцы запутались у меня в волосах. Честити прижалась к моей груди, скользнув теплым языком мне в рот.

Ласки были торопливыми, грубыми, неопытными. Чертово совершенство.

Сладкий аромат цветущих яблонь стал обволакивать меня, окутывая в кокон. Я обнял Честити и прижал к стене, став пожирать ее губы, покусывать и ласкать. Член затвердел, требуя, чтобы я вдавил его ей в живот. Внезапно Честити напряглась, а потом положила руки мне на плечи и оттолкнула.

Я отстранился, голова кружилась от вожделения, а дыхание было неровным. Я готов был трахнуть Честити прямо тут, в коридоре.

Ее красные опухшие губы дрожали, а ресницы трепетали над дико поблескивавшими от желания глазами.

– Прости. Боже мой, о чем я думала? – воскликнула Честити. – Это было... – она нахмурилась.

– Чертовски возбуждающе? – предложил я.

– Это было ошибкой, – снова посмотрела она на меня.

– Прекрасной ошибкой, – парировал я, проведя языком по губам.

– Ты не должен проговориться ни единой живой душе. Пообещай мне.

– Что?

– Обещаешь? – повторила Честити более настойчиво.

– Кому какое дело? – усмехнулся я, но Честити прищурилась.

– Я не хочу быть одной из твоих побед, – почти рыкнула она, скрестив на груди руки, а потом ушла.