– Ого, но как ты…

Вместо слов он притянул девушку к себе и впился в нее долгим поцелуем, сжимая ее в своих объятьях. Нет смысла больше откладывать то, что хотел сделать давным-давно, подумал парень, он был опьянен ею, он чувствовал, что она – сама любовь, прямое её воплощение.

Ая не ожидала такого упрямого напора, и тоже растворилась в этом поцелуе, на одно мгновенье открыв свое сердце.

– Я не могу без тебя, – прошептал он, – я не могу без тебя…

– Но я заперта в этом мире, нет никакого будущего. – Сразу ответила девушка.

Ромэн посмотрел в ее глаза. Он был спокоен и уверен в правильности всех своих действий, не то, что в первые разы: застенчивый и растерянный.

– Мы придумаем, как решить эту проблему. Ая, я хочу быть с тобой, чего бы это не стоило.

Королевна поверила ему.

– Но у меня тоже есть некие… проблемы. Там, дома, – он махнул рукой в сторону. – Только не отсылай меня отсюда, хорошо? Нам нужно о многом поговорить сегодня.

– Я не знаю, как работает твоя сила, но думаю, что с рассветом ты все же должен быть дома. Рисковать последствиями слишком опасно.

– Но до моего рассвета еще далеко, я сам обращусь, я научился.

Он держал её за руку и не мог отвести взгляда. Желание повторить поцелуй нарастало в молодом сердце. Он коснулся ее губ, но она чуть отклонилась, улыбнувшись.

– Что у тебя дома?

Ромэн рассказал о матушке и упомянул об отце.

Про подозрения матери Ая сказала, что это неизбежно, перемены в поведении слишком заметны, попросила подыграть: несколько дней лучше не тревожить сокола, «потерять интерес» к нему, сходить на бал, заинтересоваться какой-нибудь дамой, для отвода глаз.

– Но мне не нужен никто, – горячо возразил парень.

– Ты выдашь нас, если не сдержишься, – усмехнулась Ая. – Ты уверен, что никто не знает про твои способности?

– Нет, никто. И знаешь, я подумал, что без сокола я ведь могу приходить во снах – могу прийти к твоим родным, только скажи, где и кого искать.

У Аи затрепетало сердце. Связаться с мамой и папой – похоже на сказку после стольких лет.

– Ты правда сможешь? Я… я и мечтать об этом не могла.

– Я постараюсь. Но если не смогу во снах, то что мне мешает поехать в твой родной город и поговорить с ними лично?

Ая едва дышала от эмоций, слезы выступили из глаз, она прижалась к нему и почувствовала легкость: как непривычно было сложить с себя груз.

Ромэн чуть улыбнулся и подумал про себя: «я все сделаю правильно, отец».

До заката они не могли оторваться друг от друга, не могли передать всю нежность и те чувства, что зародились в сердцах, одними лишь касаниями и поцелуями, а хотелось большего, они зашли в дом и упали на кровать, Ромэн в миг скинул одежду, Ая смущенно расстегивала по одной пуговке на платье.

– Я пьян тобой, – прошептал парень, зарываясь губами в ее волосы, – ты чудесная…

Девушка отстегнула «верхнее» платье и осталась в полупрозрачном, исподнем облегающем белом платье до колен. Ромэн обхватил её за талию и закружил по комнате. Она смеялась, а он не отпускал и целовал её, целовал шею, плечи, руки… Когда дурашливые легкие поцелуи стали переходить в страстные и настойчивые, они вновь вернулись на кровать. Парень навис над ней, как скала: он был прекрасно сложен, со смуглой кожей и рельефными мышцами, высокий, крепкий и сильный, но в то же время нежный и осторожный.

За окном закричал сокол.

– Тебе пора, уже полночь, – выдохнула Ая.

– Я не уйду. – Ответил он и вновь приник к её губам, трепетным и горячим.

Сокол крикнул еще раз.

– Ромэн…

В третий раз сокол забрал его с собой. Ая осталась одна, в разгоряченном теле и разуме, она улыбалась и смеялась сама с собой, касаясь точек своего тела, где были запечатлены его поцелуи. Когда волнение поутихло, девушка подумала, что это даже хорошо, что сегодня не свершилась близость: в следующий раз они будут желать друг друга во сто крат сильнее.

– Что с вами? Что произошло? – Лицо Плэмери выражало искреннюю тревогу, она сидела около него. Тонкс пришел в сознание и, увидев совсем рядом женщину, рывком повалил её на себя и впился поцелуем в шею.

– Что вы… не надо!

Чародей с силой перевернул её с себя и сел сверху, нахально расстегивая плащ, скрывающий темное бархатное платье, так плотно облегающее пышную фигуру.

– Твой сын угодил в очень скверную историю, – прохрипел он, – но помочь ему можно. И ты сделаешь это. Ты все сделаешь ради него. Ты все сделаешь.