Шрифт:
– А разве ты не сокол?
– Я же человек…
– Твоя птица – это и в самом деле птица?
Парень кивнул. Девушка задумалась.
– Знаешь, я решила, что ты оборотень.
– Кто?
– Ты не знаешь, кто такие оборотни? Ты кто вообще?
– Ну… лорд. Сын лорда. А ты?
Но девушка не ответила, она внимательно всматривалась в его лицо.
– Ты не маг? Ты даже не знаешь, что такое твоя сила…
Ромэн убедительно кивнул.
– Я не знаю. Я с девяти лет начал изучать то, что происходит со мной, но даже сейчас, когда у меня появился сокол, так и не знаю наверняка, как это работает…
Выговорившись, юноше стало легче, ведь ни одна человеческая душа не знала о том, что мучит его, какие тайны он хранит уже столько лет.
Девушка развернулась и зашагала прочь, за дом. Ромэн постоял какое-то время в одиночестве, до сих пор прикрываясь листком, затем осторожно зашагал в сторону, куда ушла девица. У угла дома он и она столкнулись. Девушка протянула ему светлый мужской костюм, напоминающий нечто среднее между спальным и прогулочным.
– Надень, – скомандовала красавица.
– Это мне? Спасибо…
Она отвернулась, пока он наскоро натягивал белье и одежду.
– А… как тебя зовут? – Решился спросить он.
– Ая.
– Ая? – Он был поражен. Ей подходило более благородное имя, звучное и яркое типа Кейтилин или Эмануэлла.
– Но… ты, мне кажется, из знатного дома? Ты дочь лорда?
Ая рассмеялась.
– Нет, все гораздо проще: я Королева.
– Как королева? – Тупо повторил он. – Королева этих земель?
– Королева этого мира.
Ромэн не поверил, это невозможно, нет такого титула.
– Ну да, конечно. – усмехнулся он.
– Ты что, так и не понял? – Ая коснулась нежной рукой его щеки, отчего у Ромэна мурашки побежали по телу.
– Что не понял?
– Ты попал в другой мир. Здесь нет того, что есть в твоем, обычном мире.
– Это как?
– Я, правда, до сих пор не понимаю, как ты сюда долетел… видать, сокол у тебя и впрямь не простой…
Юноша оглянулся вокруг, но ничего необычного он не заметил. В саду около его замка росли точно такие же деревья, кусты, розы, прочие цветы; даже речь Аи не была иностранной для парня. Конечно, он еще только собирался расспросить её о том, как у нее получилось обратить его в человека, ведь фактически он должен сейчас спать у себя в постели, но по слухам, и в его землях есть колдуньи и маги, просто он никогда их не встречал вживую.
– Ты колдунья?
Ая ничего не ответила, но в глазах загорелась грусть. Ромэн сразу увидел перемену во взгляде и осторожно спросил:
– Я обидел тебя? Прости, я правда не хотел, если это для тебя обидно… я никогда не встречал никого с такой… таким… даром.
Ая не поднимала глаз.
– Я вообще раньше не встречал никого, прекрасней, чем ты… – Ромэн наконец сказал то, о чем думал последние два месяца. Девушка посмотрела на него недоверчиво, будто ища насмешку или подвох в словах или взгляде. Но юноша был честен. Его сердце билось так часто, что никакие слова были не нужны.
Ромэн провел здесь всего полчаса, как ему показалось, но на поляну опустился вечер с ясным разноцветным закатом.
Невесть откуда, на сломанный розовый куст под окном опустилось пестрое перо сокола. Ая оглянулась и крикнула:
– Тебе пора! – Затем взмахнула длинным рукавом и Ромэн вновь обернулся соколом, оставив воспоминания о себе лишь в виде оставшейся на земле одежды. Птица унеслась ввысь, она была птицей, свободной, и воля человека сейчас не довлела над ней. Ромэн отчаянно хотел остаться там, рядом с девушкой, но ничего не мог поделать – сокол нес его сознание домой.
Глава 2
Утром, в девять часов, семья Диам приступала к завтраку. Ромэн был сегодня сам не свой, ничего не ел, лишь ковырял вилкой в тарелке, не поддерживал легкую беседу отца и матери о приближающейся осени, дважды опрокинул солонку и разлил напиток на белоснежную скатерть. Но еще раньше утром, парень удивлялся сам себе: на его теле и лице не было ни одной царапинки от розовых кустов, будто ничего и не было ночью.
Наконец не выдержав, сын встал из-за стола и, извинившись перед леди и лордом, отправился в птичник. Мать проводила его долгим взглядом, а отец ничего, казалось бы, необычного не заметил.
В птичнике прибирались слуги, вычищали клетки и выскабливали половой настил. К соколу никто не был допущен, Ромэн сам всегда ухаживал за птицей, и сейчас, жестом попросив слуг удалиться, остался с ним наедине. Сокол не спал. Он тоже был немного не в себе.
– Ну и что это было, Эрмон? – Строго спросил его юный лорд.
Птица сердито нахохлилась и повернулась к нему спиной.
– Я с тобой разговариваю!
Сокол упорно сидел на своем месте спиной.
– Это ты сделал так, что мы улетели? – Чуть мягче спросил Ромэн. – Я не мог управлять тобой, мне это не понравилось.