Неожиданно открывается дверь раздевалки. Мимо кто-то проносится. Заприметив рыжеволосую, окликаю ее. Но она не реагирует и я иду следом, оставляя Грановскую в одиночестве.

— Харитонова, — зову девчонку, едва поспевая за ней. Втопила она не по-детски.

У выхода из спортзала я ее все же нагоняю. Загораживаю собой дверь и недовольно вскидываю бровь. Александра лупится на меня во все глаза, а я не могу понять, что с ней не так.

— Чего тебе, Беркут? — пищит не своим голосом, задирая веснушчатый нос.

Такая мелкая. Метр с кепкой. Сверлит меня недовольным взглядом из-под светлых ресниц.

— Скажи-ка, Лисицына была вчера в школе?

— Нет, не была, — насупившись, отвечает она. — Чего тебе от нее надо, ирод? Поиздеваться?

Но я уже направляюсь к выходу, испытывая какую-то непонятную смесь тревоги и предчувствия чего-то не доброго.

В памяти всплывает не самая приятная картинка. Лисицына сидит на полу в душевой, обхватив руками коленки. Пейнтбольной краски на ее теле нет, а вот следов от выстрелов — предостаточно… Скорее всего, она осталась дома именно поэтому.

На втором уроке мы расходимся по группам. А вот на третьем происходит то, чего я не ожидаю. Со звонком в класс влетает бледная и лохматая Лисицына. Она, опустив голову, шествует к своему месту. Садится. Достает учебник и тетрадь.

Обращаю внимание на то, как она одета. Черные брюки, черная водолазка. Почти все тело скрыто от любопытных глаз. Нетрудно догадаться почему…

А еще она то и дело кашляет и трет лоб.

Телефон настырно вибрирует, отображая последние входящие. Раздраженно читаю сообщения группы класса в What’s up и выпадаю в осадок от прочитанного. Что за..

«Ну и фингалище»

«Лисициной кто-то вмазал, да?»

«Упала» — так она сказала на английском.

«Кому-то не понравились ее услуги» — пишет Грановская.

По классу то и дело прокатывается волна шепотков. А я пялюсь на Лисицыну и только сейчас догоняю, что левая часть ее лица и впрямь скрыта волосами, что является крайне подозрительным.

Как только звенит звонок, девчонка спешит собрать свои вещи и покидает кабинет. Я иду прямо следом за ней. Коридор. Рекреация второго этажа, переход.

Она по ходу заметила. Дернулась. Ускорилась. Вынуждая сделать тоже самое.

— Притормози-ка, Лисицына, — на нижней ступени успеваю перехватить ее под локоть и оттащить под лестницу,

Сначала она испуганно замирает. Потом, видимо, начинает злиться.

— Что тебе надо? — спрашивает охрипшим голосом, пытаясь выдернуть руку.

Легонько толкаю девчонку глубже под лестницу, прислоняя к стене.

Отворачивается. Возмущается. Хочет, чтобы я ее отпустил. Но мои холодные пальцы все же опускаются на пылающую кожу лица девчонки. Против ее воли настойчиво разворачиваю в анфас к себе, убираю волосы и то, что вижу, приводит меня в замешательство…

Кто из них это сделал? Сотру в порошок…

Глава 15

АЛЕНА

Отвратительно. Одно это слово удивительным образом сочетает в себе описание того, как я выгляжу и того, как я себя чувствую.

Подниматься утром с кровати было невыносимо больно. Мое тело горело адским пламенем и нещадно ныло. От снарядов, которые лопаясь, растекались краской по коже или от ремня, которым избил меня сожитель матери… Так или иначе, в отражении я вижу последствия вчерашней ночи «во всей красе». На ногах, руках, плечах и животе — страшные, бледно-синие и фиолетовые синяки. Россыпи красных точек из — за разрыва капилляров и отчетливые, припухшие полосы от «кнута». Со спиной — та же картина. Настоящий мрак, если честно… В довершение ко всему, на скуле теперь имеется красноречивое подтверждение того, что меня кто — то бил. Потому что выглядит это именно так.

Впервые за много лет я решаю прогулять школу. Просто потому что не представляю, как мне пойти туда в таком виде. Принимаю душ и с опаской захожу на кухню. Время раннее по меркам привыкших веселиться ночью, так что я успеваю собрать Ульяне нехитрый завтрак и незамеченной вернуться в нашу комнату.

Пока она кушает, я пью горячий чай. В груди чувствуется какая-то неприятная тяжесть. Я постоянно кашляю и по ощущениям у меня температура, но оставаться дома — нет абсолютно никакого желания, а потому я быстренько одеваю потеплее сестру, и мы спешим выбраться из чахлой квартиры, жизнь в которой с каждым днем все ярче и ярче демонстрирует тот факт, что ад на Земле все-таки существует. Я даже адрес назвать могу…

— У нас что, выходной? — весело спрашивает Ульяна, когда понимает, что в садик сегодня мы не идем.

— Да, малыш, можно и так сказать, — отвечаю я, поправляя на ней забавную шапочку с кошачьими ушками.

— Ууух ты! — выдает восторженно. — И куда мы?

— Гулять, — заговорщицки подмигиваю я ей. — Хочешь покормить уточек на пруду?

— Ооочень! — оживленно кивает она, хлопая в ладоши.

В ближайшем супермаркете покупаем батон и сок с трубочкой. В аптеке беру дешевое обезболивающее и мазь от синяков. Стараюсь не обращать внимания на то, каким взглядом провожает меня кассир «Столички». Сжимаю маленькую ладошку Ульяны покрепче и веду в сторону парка.