Заброшенная изба у болота на пустошах. Веревка, выпавшая из женских пальчиков. Крики, эмоции, выяснения отношений. «Ты нужна мне, Маричка», — шепчет герой, обнимая хрупкую девушку, грудь которой разрывается от рыданий. Но тут вдруг вокруг начинается какая-то суета.

Конвертоплан поднимается в небо. Пустоши удаляются. «Почему она ушла?» — шепчет герой себе под нос.

Пекло войны. Бесчисленное количество боев, убийств, смертей — на разных континентах, на разных театрах военных действий, на суше, на море, в воздухе, под землей. Они мелькают как калейдоскоп. Им нет конца и края.

Гигантский подземный город, в который ворвалась война в ее самых худших проявлениях. Гаснущие глаза снайперши-китаянки, которую герой лишил жизни. Пустые контейнеры из-под химического оружия. Улицы, заваленные тысячами людей, умерших мучительной смертью. Школа, в которой газ задушил всех учеников и учителей. Лицо евразийского офицера, который согласился сдаться — за миг до того, как его лоб пробила предательская пуля.

Пальцы огромного чернокожего на горле главного героя. Тайсон Блэк. Тот самый. «Не становись на моем пути, говнюк», — молвит тот. Страшной силы удар. Треснувшее стекло шлема. Болезненный стон героя из-за газа, проникшего под шлем, который обжигает ему лицо.

Эпическое единоборство с Блэком — неуязвимым человеком, сделанным из металла. Два генерала, Чхон и Гаррисон, усмехаются, наблюдая за этим как за цирковым представлением. Сразу видно, что у Димитриса нет никаких шансов. Его противник неутомим и беспощаден. Ему не страшно ни лезвие ножа, ни даже пуля прямо в лоб. Осколки стекла нещадно режут герою лицо. Зрение частично пропадает. Трещат сломанные ребра, выбитые суставы, смещенные позвонки.

«Ты был всего лишь жалким человечишкой. Твое время прошло», — шепчет страшный человек из металла. Димитрис, брошенный с чудовищной силой, пробивает своим искалеченным телом бронированное стекло. Успевает увидеть, как стремительно приближается брусчатка.

Бессвязные кошмары. Агония.

Госпиталь. Неисчислимо много боли и страданий. В зеркале — чужое худое лицо, все в шрамах, обрамленное седыми волосами. Но океан боли и отчаяния пронзают огоньки света. «Твоя жизнь еще не закончена», — шепчет медсестра по имени Ульрика, нежно поглаживая истерзанного человека, кое-как собранного по кусочкам, по седым волосам.

Реабилитационный центр. Неосмысленные взгляды человеческого планктона, сидящего на тринозодоле. Беззаботный врач, с энтузиазмом предлагающий герою тоже попробовать. Однорукий чернокожий, называющий себя Большим Питом, полный энтузиазма из-за своей идеи разбогатеть на торговле наркотой. Психотерапия с подвохом — от женщины по имени Кэтрин Митчелл, знакомой герою по интернату. «Чего ты добиваешься, пытаясь вытащить на свет скелеты прошедшей войны?» — многозначительно спрашивают «люди в черном» у изможденного героя, опирающегося на костыли.

«Все то, что совершалось на войне, в том числе и частными военными компаниями, было продиктовано интересами безопасности Содружества, — объясняют ему. — «Некоторые из операций, в которых ты участвовал, юридически не были одобрены органами Содружества. По соображениям информационной политики, Но неформальное одобрение всегда было. Нет никаких страшных тайн, на которые ты собираешься пролить свет. Они являются тайной только для обывателей. И останутся таковыми. Для их же блага. И для блага всего общества».

«Если ты видишь в этом мире зло, или злых людей, то проблема не в тебе. И не в мире. Проблема лишь в конкретном зле. И конкретных злых людях», — говорит герою Ульрика, которой он излил свою горечь.

В палату к герою заходит генерал Чхон. Невозмутимо делает предложение. Герой яростно отторгает его, угрожает. Но в ответ получает лишь насмешки и насилие. «До встречи, триста двадцать четвертый», — слышит он на прощание.

Картины из жизни инвалида войны. Кропотливые, осторожные физические тренировки — дающиеся тяжело, лишь благодаря напряжению воли. Непрерывная борьба с болью, проклятия себе под нос. Грязная, унизительная, низкооплачиваемая работа. Косые взгляды, презрение и опаска прохожих. В голосе Димитриса — упрямство, не отступающее перед лицом трудностей. И следом за безрадостными картинами появляются вселяющие надежду: друзья, которых ему удалось пронести сквозь время; скромный уют в таунхау с е в недорогом квартале; старый бар в захолустье с вывеской «Добрая Надежда»; встречи клуба ветеранов; щенок по кличке Мишка, которого он спас от бессмысленного умерщвления.

Перед глазами героя — бывший легионер, молодой парень по имени Питер Коллинз. Герой помнит его тяжелораненым среди снегов Гималаев, а затем — изможденным и высушенным, похожим на зомби, у ворот наркологического центра. Теперь он полон жизни и энергии, он снова настоящий человек.

«Несколько мерзавцев, устроивших по своей прихоти холокост — это не государство», — решительно произносит Питер. — «Мы воевали за правое дело, без сомнений. Но способы, которые использовались… это, черт возьми, неправильно!»

«Пойми ты, дело тут вовсе не в «нескольких мерзавцах», и не в их «прихоти»! Такие решения принимаются на очень высоком уровне. Самом высоком! Власти посчитали, что память обо всем этом кошмаре должна быть похоронена навсегда. Страницы, способные посеять смуту, вырезали из истории. Ты не можешь собирать эти страницы из обрывков!» — убеждает его Димитрис. — «Если ты вознамеришься совершить какую-нибудь глупость, спецслужбы мгновенно сотрут тебя с лица земли». «Может, ты поступил более мудро, пойдя на компромисс со своей совестью. Но я так не хочу», — грустно, но решительно заканчивает разговор молодой ветеран напоследок.