– У меня новости! – провозгласила она перелетной птичкой, только что вернувшейся в родные края.

– Хорошие? – подняла на нее глаза Женя. Она сегодня тоже была очень весенней, хотя и предпочитала в одежде менее яркие тона.

– В нашем болотце любые новости автоматически становятся хорошими! – загадочно улыбнулась Шань и скинула с себя плащик, примостив его на вешалку в углу кабинета. Главдракон сегодня на глаза еще никому не показывался, ее помощница, делившая с ней кабинет, всем отбрехивалась, что Любовь Петровна в казначействе, а это был верный признак того, что она придет либо с новой прической, либо со свежим маникюром. Но Таше Шань было все едино – ее опоздание в свете подобных событий осталось никем, кроме Жени, незамеченным.

– Короче, помнишь, я жаловалась, что дядя Вадя ныл всю прошлую неделю: «поехали в Испановку, поехали в Испановку»?

– Помню, - кивнула Женя. Откровенности ради, она совсем этого не помнила, просто потому, что дядя Вадя вместе с его нытьем категорически не входил в сферу ее интересов. Но, судя по настроению Таши, именно сейчас во избежание обстоятельного экскурса в прошлое, тактически верным было подтвердить спрашиваемое.

– А вчера меня Елисеев домой провожал. Айтишник наш. Так вот он рассказывает, что у дяди Вади в Испании дом! Прямо на море, представляешь? А еще, на уровне сплетен, конечно, но Елисеев утверждает, что из надежных источников, у дяди Вади еще и квартирка в Риме имеется. Очень может быть, кстати. Помнишь, его жена в Италию укатила. Явно ж неспроста!

– Так у кого квартира-то? У дяди Вади или у его жены?

– Ну ясно же, что у дяди Вади! Они развод так и не оформили, он явно не хочет, чтоб она что-то оттяпала. Я его декларацию смотрела и биографию изучила. Это ж он только последние годы в Солнечногорске. А раньше – то начальник финансового управления области, то в столице в фискальной службе высокий пост занимал. А потом про него статью накропали разоблачительную, его и турнули подальше с глаз, чтоб скандала не было. С тех пор он тут и сидит, ждет с моря погоды.

– Ну допустим, - согласилась Женя, кинув взгляд на стопку табелей, не желающую уменьшаться самостоятельно. – Нам с того – что?

– Ну так он меня на обед сегодня зовет, Малич! – с видом человека, которому приходится объяснять прописные истины, подкатила глаза Таша.

– Ты сейчас несерьезно, а?! – но в голосе Жени звучала явная неуверенность. – Он же старый!

– Да ему дача лет десять сразу скосила! И еще пятёрик – квартира! Чуешь, как между нами разом сократилась разница, а? Уже не тридцатка, а вполовину меньше!

– Совсем с ума сошла… Наташка! Ты… Я не знаю, что с ним делать можно! Радикулит мазью растирать?

– Слушай, возраст мяса важен только если суп варишь. Чем старше, тем дольше варится. А меня дядя Вадя в ресторан зовет, ну!

– В твоем возрасте в клубы ходить надо! А не по ресторанам чинно сидеть.

– В клубах я напиваюсь, что ничего не помню. А так за мной меня дядя Вадя присматривает, - мечтательно улыбнулась Таша и устроилась на своем рабочем месте. – Что на повестке дня? Что-то срочное?

Повестка дня пришла сама в лице Юраги. Одновременно с Ташиным вопросом, Артем Викторович сунулся в дверь и проговорил:

– Доброе утро, девушки! Звонила Любовь Петровна. Говорит, что задерживается в казначействе еще где-то на сорок минут, - при этих словах Шань из-за своего ноутбука тоненько захихикала. – Пользуясь случаем, ректор вызвал меня к себе и хочет видеть таблицы по филиалу. Евгения Андреевна, могу я вас попросить сделать выкачку из вашей системы?

– Вам за этот месяц? – согласно кивнула Женя.

– Да. Нужно показать общую картину, а Любовь Петровна очень против, когда я в это лезу.

– Немудрено. Любовь Петровна вообще редко бывает «за». Жизненная позиция, - улыбнулась Женя и протянула руку. – Флешку давайте.

– Момент, - улыбнулся Артем Викторович, и в ее руках оказалась небольшая флешка с брелоком от киндер-сюрприза в виде Супермена. Поскольку отправлять друг другу документы посредством электронной почты было опасно, коллектив перешел на подпольную деятельность. Главдракон последнее время отслеживал корреспонденцию экономических и бухгалтерских служб университета и, если надо, давил на айтишника Елисеева всей своей массой, чтобы он исправно носил ей отчеты о том, кто кому и что отправляет. Юраги это касалось вдвойне. Для главдракона он был практически персоной нон грата из-за ректорской симпатии.

– Я тут подожду, хорошо? – спросил он.

– Кофе будете? – предложила Таша скорее из вежливости, чем всерьез хотела этим заниматься, и Артем Викторович отрицательно мотнул головой. Выглядел он довольно обыкновенно для тех, кто его знали, – пиджак чернильного цвета, джинсы, кроссовки. Рубашка белоснежная с тонким синим галстуком. За столом, когда скрыты ноги, а виден только торс – обычный клерк. На велосипеде – странное явление посреди города.

– Нет, спасибо, я уже, - в слова облек он собственный жест и подошел к окну, за которым виднелось море. – Погода сегодня... хорошая, правда?