– Ты открой хоть, а? Я сам выбирал. Честно. Для тебя.

Она раскрыла футляр, в котором в то же мгновение заискрилась гирлянда бриллиантовых цветков. Женя вынула браслет. Прохладный, тяжелый – он струился в ее пальцах ослепительной змейкой.

– Мне даже страшно подумать, сколько это стоит, - пробормотала она.

– И правильно, не думай. Не сегодня, хорошо? – его губы снова коснулись ее плеча, на сей раз жадно и соблазняюще, а ладонь, ненавязчиво скользнула по груди, когда он притянул ее ближе к себе. – Тебе нравится?

– Нравится, - выдохнула она. – Но придется ехать в твой отель.

– Но придется... Можно я надену его тебе?

Женя кивнула и протянула руку. Он уверенным движением щелкнул замочком у нее на запястье, и браслет сверкнул в лучах солнца снова, только теперь – подчеркивая красоту и цвет Жениной кожи. Роман улыбнулся и наклонился к ее ладони и теперь целовал тонкие пальцы.

– Последнее время я все чаще думаю, как мне повезло, что ты у меня есть.

– Мне тоже, - она взяла его под руку и прижалась щекой к его плечу, глядя в окно. – Такие мероприятия обычно очень долгие?

– И до утра могут плясать, а шоу-программа до полуночи. Но я тебе обещаю, максимум в десять сбежим, главное официоз продержаться – дальше все будут по-свински напиваться, и пофигу, что нас нет. Никто не заметит. А потом ко мне, хорошо?

Естественно, ей было «хорошо». Как еще могло быть, когда Моджеевский ее обнимал? Потом поил шампанским, потом пытался целоваться, но она упорно отворачивалась – жалко было макияж, над которым полдня колдовали в салоне. Это, конечно, не мешало ему залипнуть на тех частях тела, что не были скрыты платьем. Он, конечно, и под платье бы залез, если бы не возобладавшее благоразумие.

Спустя еще почти сорок минут, когда город остался далеко позади, местность становилась все менее пологой, а солнце – все ниже склонялось к линии горизонта, вдалеке замаячило претенциозное здание отеля, куда они держали путь. Роман наконец потянулся к своему смокингу и бабочке.

– Поможешь мне? – лениво, но очень по-гировски улыбнулся он.

– И кто тебе помогал в прошлый раз? – поинтересовалась Женя, завязывая галстук.

– Можно пропустить этот вопрос? – хитровато повел бровями Моджеевский.

И получил не менее хитроватый ответ:

– Я подумаю.

– Лена Михална, конечно, кто же еще! И на вечере в прошлом году я был с Бодькой!

– Ну хорошо, засчитано, - милостиво согласилась Женя, оценивающе глянула на Романа и подхватила с сидения свой клатч. Потом глубоко вздохнула и выпалила: – Чувствую себя, как на экзамене.

– Не надо, там все дебилы. Кто-то больше, кто-то меньше. А ты со мной. У тебя уже «Отлично» автоматом.

И едва он договорил, машина сбавила скорость, а Роман, снова захватил в плен Женину ладошку и притянул ее к себе, все-таки поймав поцелуем губы и не давая ей возразить. Плевать на макияж, на прическу, на дурацкий бал. В его поведении появилось что-то мальчишеское, чего он не делал уже триста лет. Он будто бы снова вернулся к себе, прежнему, каким был до всего.

И творил какие-то большие и маленькие глупости, включая этот поцелуй, ее браслет, стоивший целого состояния, и острое желание начать все сначала именно с ней.

Лимузин остановился. Роман отстранился от Жени, глядя на нее потемневшими глазами. Дверца дернулась открываясь, а он негромко проговорил:

– Ну что? На выход, Евгения Андреевна. Для устойчивости не рекомендую отпускать мою руку.

Эмпирическим методом установлено, что Андрейку можно терпеть только когда он пьяный. Пьяный Андрейка – душка, весельчак, любитель пошлых и не очень анекдотов, фонтан идей и комок энергии. Андрейка протрезвевший – зрелище унылое и совершенно убогое.

Так поутру думала Таша, глядя на его широкую и бесформенную спину в мешковатой футболке на кухне, когда он безуспешно варил вторую пайку кофе – первая выкипела на плиту, пока Андрейка сунулся в душ, а Шань застилала постель. Сейчас он, похоже, не знал, как бы повежливее выпроводить вчерашнюю гостью, и вообще не представлял, что с ней делать с бодуна. А подвозить ее домой ему явно не хотелось. Хоть бы на такси денег дал, придурок.

Шань мысленно закипала и думала о том, какого черта вообще сюда сунулась. Совсем мозги отшибло, не иначе. Андрейка был толстый, страшный, похожий на жабу, грубоватый и жадный. Да и в постели – ну такое. Толку с того, что молодой? Никакого профита здесь точняк не ожидалось. Ловить очевидно нечего. Просто к сломавшему ногу дяде Ваде приехала жена из Италии, а Ташка слегка психанула.

«Ты меня убьешь, я у Андрейки ночевала», - быстро набила она в Вайбере сообщение Женьке, после чего, лишь бы не смотреть на виновника ее утренних страданий, влезла в Инстаграм, лениво листая одну за другой публикации.

– Слушай, у меня в одиннадцать встреча в центре, - подал вдруг голос Андрейка. – Было бы хорошо, если бы ты...

– Вот здорово! Мне как раз в центр надо! – оживилась Таша заморгав своими экзотическими азиатскими глазами.

– Да? – запнулся он и обреченно кивнул. Ну точно. Думает, как выпроводить. А теперь фиг.