— Оставьте это, — властно произнес Браун. — Это задача службы безопасности, не наша. Записывайте: «Валькирия», коэффициент 1,8, и давайте следующий объект.

— Ты говорил: 1,5, — напомнил сидящий справа от Брауна доктор Махманди.

— Я передумал.

— Знаете, что?! — сойдя с платформы, которая тут же замигала красным цветом, я гневно ткнул пальцем в сторону людей за столом. — Пошли-ка вы на хер со своими гребаными коэффициентами, ясно?!

Как и следовало ожидать, парящий рядом дрон шарахнул меня зарядом электрического тока в ту же секунду. Перед глазами потемнело после первого же заряда, а от третьего я отключился.

Очнулся я, казалось, через секунду, но в реальном мире времени прошло больше. Я чувствовал, как двое людей крепко ухватив мое голое, безвольно обвисшее тело под локотки, тащат его по тропинке на территории базы. Впереди не спеша ковылял Бульдог, покручивая в руках тонфу и напевая себе под нос какую-то похабную песенку.

— Дерьмо, — выдавил из себя я.

— Это точно! — гавкнул Бульдог, не поворачиваясь ко мне. — Таких, как ты, вернее было бы назвать не мясом, а именно дерьмом. Как же я это ненавижу! У меня уже должен был начаться обед. А вместо этого я буду здесь с тобой возиться.

В мышцах я чувствовал противоестественную слабость, а реакция была заторможенной, как будто я находился под действием наркотиков. Без сомнений, дело здесь не только в ударе током. В моей крови циркулировало нечто вроде полицейской «сыворотки пай-мальчика», и я получал свою порцию транквилизатора, едва начав буянить.

— Куда вы меня тащите? — вяло проплел языком я.

— В специальное место для выбивания дерьма! — весело ответил Бульдог.

«Специальное место» представляло собой бетонную площадку примерно два на два метра рядом с внешним забором лагеря, напротив большого плаца. Посреди площадки высился толстый квадратный металлический столб выше человеческого роста. На вершине столба маячил, развеваясь на ветру флаг: угрожающего вида шипастый серебристо-стальной щит на черном фоне. Бетонные плиты под столбом были отсыревшими, с глубоко въевшимися в них бурыми пятнами. Я переместил свой затуманенный взгляд на столб, а затем на пятна, но расслабленный мозг отказывался делать какие-либо умозаключения.

— Из нового мяса ты первый, кто попал сюда, — радостно объяснил мне Бульдог. — По моему опыту: тот, кто попадает сюда первым, в итоге здесь и заканчивает.

Два человека, которые тащили меня под руки, защелкнули на моих запястьях какие-то металлические браслеты. В одном из людей я узнал командира моего взвода, Сто шестого. Лицо рекрута не выражало никаких эмоций. Грубо прижав меня передом к столбу и заставив обхватить столб руками, они соединили мои запястья вместе. Запястья мгновенно и прочно прижались к столбу — словно приклеенные. Вялая попытка двинуть ими ничего не дала. «Магнит», — догадался я. — «Для этого и нужны браслеты».

Щека, грудь и живот покрылись мурашками от касания холодного металла. Над головой я слышал свист флага, который немилосердно кидал из стороны в сторону злобный ветер.

— Это что, какое-то наказание? — пробормотал я. — Оставите меня здесь на всю ночь?

Бульдог от души заржал. Смех получился у него похожим на лай.

— Нет-нет. Не волнуйся, все закончится очень быстро, мясо. Мы вот-вот начнем. Только майора дождемся.

Томсон не заставил себя ждать. Он уже приближался по тропинке быстрым и угрожающим шагом, каким ходят люди, собирающиеся кому-то врезать.

— Опять этот паршивый ублюдок?! — гневно взревел он. — Так я и знал! Всыпь ему нещадно, Тауни! Я хочу видеть, как с него слазит чертова кожа!

— Будет сделано, майор! — пообещал «Бульдог» Тауни. — Для меня это будет удовольствием, сэр!

Я услышал у себя за спиной свист и громкий треск кнута, на пробу разрезающего воздух. Я слышал, что кнут при ударе способен развить сверхзвуковую скорость. До моего сознания начала плавно доходить суть происходящего. Телесные наказания не применялись в армиях цивилизованных стран уже добрых двести лет. Но я был не в армии.

— Они что, собираются лупить меня кнутом? — спросил я у Сто шестого.

Однако тот ничего мне не ответил — его взгляд был устремлен в какую-то другую точку. Томсон, тем временем, подошел ко мне так близко, что я ощутил несвежий запах его дыхания.

— Сейчас… — поднося ко мне свое лицо с дергающимися прожилками, которое в моих глазах расплывалось надвое, с садистской радостью прошептал он. — … тебе будет по-настоящему больно. Этот кнут сделан из углеродных нанотрубок. Он снимет с твоей чертовой спины кожу так же легко, как нож снимает кожуру с картофеля. Эти шрамы никогда не заживут. Они помогут тебя запомнить. Запомнить, кто ты, мясо.

— И вы хотите, чтобы я после этого на вас работал? — спросил я, заглянув в расширенные зрачки майора. — Да я прикончу каждого из вас, едва у меня выпадет возможность.

— О, это ты так думаешь, мясо! — засмеялся майор хохотом сумасшедшего. — Это отголоски воспоминаний из твоей прошлой жизни. Они скоро сотрутся. Ты станешь другим. Очень скоро. Ты станешь орудием убийства. Совершенным. Безотказным. Беспощадным. Ты станешь легионером, мясо. Либо ты сдохнешь.

Я не успел больше ничего ответить. Томсон отошел и махнул рукой. В ту же секунду кнут снова со хлопком разрезал воздух — и последовал удар.