Любовь Паоло Торричелли, которую звали Бетти Льюис, я уже видел два дня назад, приглашая на эту встречу. Это была, на мой взгляд, совершенно невзрачная личность, напоминающая чахнущую фиалку: маленькая, худенькая, бледненькая, голубоглазая, болезненно-хрупкая, с вьющимися белыми волосами. Не знаю, что там видел в своих фантазиях Поль, но, на мой взгляд, ее было и за руку взять страшно — можно ненароком сломать запястье. А уж представлять себе ее худое тело и похожие на прыщи груди, спрятанные под униформой, мне совершенно не хотелось.

Сопровождающая ее темнокожая черноволосая девушка была выше ее по меньшей мере на голову, а то и правда на полторы — за 180 см. Оценив еще издалека ее спортивное сложение, я должен был признать, что был бы рад такому пополнению в нашей регбийской команде. Пожалуй, что она и в боксерском спарринге с любым парнем из моего отряда отлично бы держалась. Крупные губы, мясистый нос и грубые, волевые линии ее лица так разительно контрастировали с нежными чертами ее подруги, что они казались существами из разных миров.

Я махнул девчонкам рукой, и они направились к нам.

— Привет, — стеснительно улыбнулась Бетти, неуверенно глядя на меня своими васильковыми глазками. — Моя подруга, о которой я говорила, занята уроками. Рина согласилась пойти со мной вместо нее.

— Рина Кейдж, — ее подруга протянула руку, пожатие которой оказалось крепче, чем у половины моего отряда. — А ты, значит, тот самый староста-боксер из 15-го, который будет выступать от нас на отборочном по боксу? Я думала, ты крупнее.

Голос у нее был под стать внешности — низкий, грубый, да еще и с заметным акцентом.

Мой рост в этом месяце приблизился к отметке шесть футов и три дюйма (по метрической системе это равнялось бы 190 сантиметрам), а весил я сто девяносто пять фунтов (порядка восьмидесяти восьми килограммов), так что мелким я себя отнюдь не считал, и, более того, всерьез рассчитывал уже в этом году преодолеть отборочный этап и попасть на юношескую олимпиаду. Впрочем, на комментарий Рины я не успел ничего ответить — на мою защиту сразу же яростно встала Бетти.

— Рина! — возмущенно одернула она подругу. — Извини, Алекс, она совершенно не умеет себя вести.

— Ничего, мы и сами с усами, — подмигнул ей я. — Очень приятно, Рина. Я Алекс Сандерс, будем знакомы. А вот и Паоло Торричелли, о котором я столько говорил. Если бы не Поль, мы бы сейчас не встретились. Это он тебя приметил, Бетти, и предложил устроить эту встречу. Прошу любить и жаловать.

— Привет, — смущенно улыбнулся он.

— Привет, Паоло, — лишь краем глаза глянув на него, пропищала Бетти, и тут же вновь воззрилась на меня. — Ну что, куда мы пойдем, Алекс? Что будем делать?

Я вдруг с некоторой досадой осознал (впрочем, если быть честным, я понял это еще при первой встрече), что эта пискливая дурнушка всецело захвачена мной, и именно потому согласилась на эту встречу. Поль же явно не произвел на нее впечатление ни своей внешностью, ни своим невнятным бормотанием. Неудобно как-то получилось. Ну да ладно.

— Предлагаю прогуляться вокруг озера, — предложил я. — Погода нынче замечательная, правда?

— Да, такое солнышко! — покраснев, Бетти влюбленные глаза с моего лица на небо и обратно.

Рина смерила Паоло взглядом, полным уничтожающего презрения:

— А этот что, вообще ничем не занимается? — спросила она. — Ты хоть подтянуться раз можешь?!

— Я… э-э-э… не очень люблю спорт, — зардевшись, промямлил Поль. — Доктор Митчелл говорит, что я по своему складу ума интеллектуал-гуманитарий.

— Понятно, — махнула рукой Рина. — Она говорит так всем, кому больше сказать нечего.

Бетти слегка прыснула, смущенно глянув на меня, мол, ничего страшного, что моя подружайка делает котлету из твоего придурковатого компаньона? В общем, чего уж говорить, встреча с самого начала пошла вовсе не по тому сценарию, который, наверное, рисовал себе в мыслях несостоявшийся герой-любовник Поль, задумывая это романтическое рандеву. «Ну извини, дружище. Жизнь полна печалей», — подумал я, сдержав усмешку.

Я согласился на это мероприятие скорее от скуки, чем из-за каких-то особых ожиданий, и потому любой ее исход готов был воспринять философски.

— Ладно, идемте, — кивнул я в сторону озера. — Рина, не составишь мне компанию? Покалякаем о боксе, пока эти гуманитарии-интеллектуалы будут обмениваться высокопарными речами.

— Я тоже могу поговорить о боксе! — запротестовала Бетти. — Я, между прочим, болела за тебя Алекс!

— Эй, спасибо, Бетти! — неловко улыбнулся я. — Поль, будь так добр, присмотри как следует за моей единственной болельщицей…