[…]

11 мая. Мы с Катей так устали жить под этим вечным смогом! Говорят, это облако пыли и дыма никогда не рассеется и очень скоро все живое на этой планете погибнет. Пусть бы это случилось поскорее, потому что это все равно не жизнь, а сплошная мука. Человечество погибло, безвозвратно погибло, и мы только напрасно дергаемся, пытаясь предотвратить неминуемое! Я не скрываю, что нахожусь в полном отчаянии и никакого смысла во всем этом не вижу…

[…]

20 мая. Прогнозы полковника Симоненко о неминуемом голоде и последовавшем за ним ожесточении начали воплощаться в жизнь. Сегодня нас полдня штурмовало целое полчище мародеров. Ломились вперед как бешеные. Установили пулемет в кузове пикапа и ездили вдоль периметра, поливая нас огнем, пока один из болгарских эмчээсников не пристрелил его из снайперской винтовки. В этом бою погибло трое наших и человек восемь было ранено. Трупы со стороны нападавших мы даже не считали, но не похоже, чтобы большие потери отвадили их от лагеря. Если так пойдет дальше — у нас скоро кончатся патроны, а после этого голодная толпа нас просто сметет.

[…]

21 мая. Наконец-то! После вечернего совета майор Стойков объявил, что мы начинаем сборы и через два дня выдвигаемся к ВЛБ № 213. Это правильное решение. Все лучше, чем сидеть здесь и ждать, что кончится первым — еда или боеприпасы.

[…]

23 мая.Из оставленного 452-го ПСП организованно выдвинулась колонна из 522 гражданских, 27 болгарских эмчээсников и 45 вооруженных добровольцев, в числе которых я. Основу колонны образовали два десятка автомобилей, в том числе два накачанных топливом бензовоза, три передвижных гусеничных госпиталя и четыре спецавтомобиля с оборудованием РХБЗ (радиационной, химической и бактериологической защиты) МЧС Болгарии.

Идти приходится по пересеченной местности, держась автомобильных дорог и обходя покинутые в послевоенной панике автомобили, с которых мародеры за эти месяцы слили бензин и поснимали запчасти. Радиация намного превышает допустимые нормы даже ночью, а защитное снаряжение в дефиците. Низкая облачность не спасает от губительного ультрафиолета. Сильный ветер несет в лицо людям радиоактивную пыль. Эмчээсники пытаются задать бодрый темп, но уставшие слабые люди, в числе которых женщины со стариками (не всем им хватило места в автомобилях), едва переставляют ноги. Некоторые валятся с ног от усталости, их подхватывают небезразличные товарищи. Воду раздают в режиме строжайшей экономии.

За колонной весь день шли стаи бродячих псов. Сейчас ночь, они воют и нервируют людей, сбившихся в кучи у костров на привале. Катя прижимается ко мне так, будто я способен ее защитить. Но что я за защитник — испуганный, худой сосунок со старым автоматом?!

[…]

24 мая. Прошло не так много времени, прежде чем колонну стали преследовать мелкие группки мародеров, охотящиеся за пищевыми припасами и оборудованием. Мы держали чужих на расстоянии предупредительными выстрелами в воздух. Но уже под вечер колонна уткнулась в дорожный пикет. За заграждениями из листов жести, мешков и покрышек находились десятки вооруженных людей в балаклавах и камуфляже без опознавательных знаков. Один из спасателей вышел для переговоров. В мегафон с блокпоста прокричали, что готовы сохранить всем жизнь, если колонна повернет прочь, оставив на месте все машины вместе с припасами. Когда наш переговорщик начал призывать пикетчиков успокоиться и найти разумный компромисс, винтовочная пуля пробила ему шею.

Оказалось, что дорога со всех сторон окружена вооруженными боевиками. Началась атака. Пули свистели, люди падали замертво. Это была настоящая мясорубка. Лишь ценой многих жизней атаку удалось отразить. Один из наших передвижных госпиталей забросали бутылками с зажигательной смесью, и он вспыхнул. Катя собственными руками тушила пламя на одежде отчаянно кричащих раненых, выбирающихся из кузова. Никогда прежде не знал, что моя жена в сто раз храбрее меня самого!

Две машины сгорели, еще две пришлось оставить, так как они сильно пострадали от обстрела. Многих раненых пришлось нести на носилках — им не хватало места в оставшихся машинах. Несмотря на провал открытого нападения, рассвирепевшие бандиты продолжают неотступно следовать за колонной, обстреливая нас издалека из винтовок и охотничьих ружей. Что за чертовы звери?!

[…]

25 мая. В ответ на многочисленные сигналы SOS полковник Симоненко из 213-го ВЛБ прислал вертолет, реквизированный на территории румынской воинской части. Посадить его было негде, так что он завис метрах в десяти над ближайшей к нам возвышенностью. Сбросили нам немного продовольствия, несколько ящиков противогазов и фильтров, около десятка автоматов и несколько коробок патронов. К этому времени обстановка была уже настолько напряженной, что уговоры эмчээсников не смогли держать в узде отчаяние людей. Началась давка и драки, в которых пострадало несколько человек. Нервничающие спасатели вначале начали стрелять в воздух, надеясь урезонить смутьянов. Лишь когда Стойков лично выстрелил в спину мужчине, который пытался залезть по веревке в вертолет, порядок удалось восстановить. На борт загрузили почти сорок человек — столько, сколько влезло в вертолет: тяжелораненых, беременных женщин, маленьких детей до десяти-двенадцати лет, несколько немощных стариков. Некоторые люди рвались на борт и на коленях молили взять их. Но места было слишком мало. Я попытался протолкнуть на борт Катю, но она наотрез отказалась даже пробовать, не желая не только оставлять меня, но и отбирать шанс на спасение у наиболее слабых. Когда я смотрю на ее мужество, мне становится стыдно за свое малодушие.

Ночью следовавшие за колонной бандиты собрались с силами и во время привала предприняли новую попытку атаковать. Их было человек сто — мужчины в балаклавах и марлевых повязках, многие из которых были вооружены ружьями и автоматами, а другие просто швыряли камни и бутылки с зажигательной смесью. У них оказалось даже два ручных пулемета, похищенных, должно быть, на какой-то из военных баз. Стойков до хрипоты орал в мегафон, призывая мародеров отступить, но тщетно: озверевшие от голода и отчаяния люди не боялись сложить головы. Мы всю ночь оборонялись, прячась за машинами, ящиками с оборудованием, заплечными рюкзаками. Тьму освещали оранжевые островки огня от зажигательной смеси. Еще три автомобиля нападавшим удалось поджечь. Один из бензовозов взорвался, травмировав и убив десятки людей. Прямо в наши ряды с лютыми сигналами и мелькающим светом фар въезжали автомобили и мотоциклы нападавших, калеча и сбивая с ног людей. Мы расстреливали психопатов на автомобилях, рассвирепевшие люди вытягивали их из окон и растерзывали. Отлетевший при взрыве бензовоза осколок поранил мне щеку, пришлось наспех зашивать.