– Скромность тоже хороша в меру!
– проворчал Ленард.
– А то твои протесты заставляют всех ещё больше отпускать тебе комплименты.
– И тут же с веселым любопытством спросил: - Неужели это действительно неприятно?

– Очень!
– согласился Антон.

– Неприятно что?
– старался понять Ленард.
– Когда красиво одет? Когда изысканный стол? Когда всё под рукой: и деньги, и власть, и слава?! Да?.. Но почему это неприятно? Весь мир желает достичь таких вершин!

– А я хочу одного: работать!
– воскликнул Антон.
– А на остальное наплевать!

– Эка невидаль!
– усмехнулся бургомистр.
– Все работают! И я! И Галантерейщик! А вот получают - по-разному! Кто сколько стоит! Ты стоишь многого, парень!
– шепнул он ему на ухо.

Антон на этот раз промолчал. Да и что он мог возразить? Фрак сидел на нем превосходно, горожане желали ему счастья, а сам он был желанен Марии! Куда больше?.. И может, в самом деле, не такой уж он обычный музыкант?.. Ну, положим, не... гений, но... очень... очень талантивый!.. Кстати, и Снегирь называл Антона "маэстро"!.. Он снова вспомнил о нем, и тень печали легла на его взор.

Бургомистр же понял это по-своему:

– Ладно!
– махнул он рукой.
– Не обижайся. Я все это сказал лишь для того, чтобы ты не пал духом! Надо показать князю, что мы его не боимся.

– Ни капли!
– твердо подтвердил Антон.

– Ни капли!
– горько усмехнулся бургомистр.
– Хорошо тебе говорить. Если бы ты знал, для чего проводятся в нашем городе фестивали искусств! Ведь я специально хочу провести этот осенью, а не теперь, когда близится ночь Святой Вальпургии. Хотя чувствую: мне грозят страшные неприятности!

– Да, - вспомнил Антон, - вы что-то говорили о договоре с Вольнором... Но в чем заключалась суть сделки?

– "Твоя забота, - сказал мне тогда князь, - раз в году, в Вальпургиеву ночь, собирать творческих горожан и гостей города. А уж я расстараюсь для нашего города!.."

"Как же я смогу это сделать?!.." - спросил я, еле живой от страха.

"А это уже придумаешь сам! Да ты не бойся! Обещаю тебе: наш город станет самым счастливым на свете."

"Но почему вы решили, что именно здесь есть нужные вам души?" продолжил Ленард.

"Одна душа, друг мой! Одна!
– уточнил Вольнор, - Она интересует меня больше всех остальных! Рано или поздно она проявит себя. Ради неё я и прибыл сюда."

Чья это была душа, Ленард не стал спрашивать. А Вольнор щелкнул пальцами, и на столе появилась бутылка красного вина.

– Сегодня я понял: опасность грозит тебе, видимо, именно ты должен был стать последним в "числе зверя".
– закончил свое трудное признание бургомистр.
– Все-таки лучше было вам с Марией бежать... Князя не пересилить...

– А что стало с теми, кто побывал на ваших "фестивалях?
– перебил Антон.
– Они что, все погибли?

– Нет, нет, что ты!
– воскликнул Ленард.
– Разве бы я смог?!.. Закрытие праздника по традиции проводилось в Радостном замке. Многие из тех, кто там побывал, изменились... Но что там с ними происходило - вряд ли понял кто из участников праздненства, и уж тем более не помнит никто. Я пробовал расспрашивать...

– Изменились в чем?
– продолжал расспросы скрипач.

– Они все возвращались, но какие-то другие... Некоторые уехали, знаю, что слава их вскоре после этого пошла на убыль, а то и вовсе угасла. А некоторые из них осели в городе. Взять, к примеру, нашего Скульптора. Думаешь, он всю жизнь "ваял" лишь свое семейство или бюсты на заказ? Нет! Он был настоящим Художником - вдохновенным Мастером. Семейная композиция это плод творчества "послезамкового" периода. Он был одним из первых, кого пригласил на ночную пирушку Вольнор. А наш известный мастер-краснодеревщик! Если б ты знал, какую он мастерил мебель: словно чувствовал в себе душу дерева! В его резных креслах заседает весь Магистрат!.. А тут - стал сколачивать табуретки! Сколотит - и доволен! И ничего больше в жизни ему не надо! То же самое произошло с соседом-пирожником: вместо бисквитных разноцветных тортов - пресные лепешки! И с художником - тем самым, что малюет лишь вывески или вот - афиши!..
– Ленард замолчал, глубоко задумавшись. Потом поднял голову и посмотрел в глаза Антону, - Слушай, неужели ты останешься?..
– получив в ответ утвердительный кивок, безнадежно спросил, - Неужели ни капельки не боишься?

– Ни капли!
– подтвердил скрипач.

– Ни капли, - повторил бургомистр и тут же хитро прищурил глаза: - Ни капли?..
– и достал из шкафа графин с вишневой наливкой.

Еще днем городскую площадь оцепили солдаты Гарнизона во главе с одноглазым Полковником. А к вечеру стали съезжаться гости.

Многие желали попасть на торжество, однако, даже площадь не могла вместить всех. Поэтому счастливчиков пропускали лишь по билетам, проданным накануне. С жителей, чьи окна выходили прямо на площадь, - деньги брали в двойном размере: и за концерт, и за комфорт.