Он грузно осел на пол прямо там, где стоял, схватившись за грудь, а один из подошедших помощников тихо доложил, виновато смотря на него:

— С Кордона сообщают, что ваш корабль давно покинул пределы системы, господин Смотритель…

Энтес глухо застонал, крепко зажмурившись.

В очередной раз его разбудил шум воды рядом. Ардж-Троу с трудом разлепил слезящиеся глаза и взглянул на серое, затянутое свинцовыми тучами небо. Безумно хотелось пить, и журчавшая в каких-то считанных шагах река только усиливала жажду. Но у него не было сил даже на то, чтобы пошевелиться. Он лежал на расчищенной каменной площадке, рядом тлел почти прогоревший костёр. Рёбра и живот обнимала плотная повязка из подозрительно знакомого материала. Приглядевшись, Ардж узнал собственный комбинезон, распоротый на широкие полосы, под головой лежали элементы верхнего каркаса доспеха, сложенные друг на друга в аккуратную кучку. Он попробовал двинуть головой, чтобы поправить неудобную жесткую «подушку», и спину пронзила острая боль. Подавив стон, Ардж замер, пережидая приступ.

Человека нигде не было видно, только его чёрный зверь свернулся тугим кольцом на широком булыжнике с другой стороны от костра. Заметив, что Ардж пришёл в себя, зверюга подняла голову, посмотрев на него круглыми глазищами, и вопросительно уркнула. Воин, повозившись, с трудом приподнялся и сел, осматриваясь. Голова от этой, пока непомерной, работы резко закружилась, в горле болезненно запершило. Ардж глубоко и медленно дышал, пытаясь подавить недомогание, и вскоре дурнота отступила.

Тяжёлые серые тучи моросили редкими каплями, неприятно холодившими кожу, а от прогоревшего костра даже дымок не вился. Ардж, заметив рядом кучку сушняка, дотянулся и бросил почти все запасы в золу, нашёл подходящие камешки, и через пару минут смог выбить достаточный сноп искр, поджёгший пожухлую траву и сухую листву, щедро набросанные поверх веток.

Спина и шея невыносимо болели и ныли, но воин старался не обращать внимания и двигался очень осторожно. Внутренних повреждений вроде бы не было, хотя над поясницей, ближе к правому боку, чувствовалась глубокая и обширная рана, саднившая всякий раз, как он начинал двигаться. И ещё просто зверски болел позвоночник, практически по всей длине, то ли Ардж так неудачно ушиб его, то ли отлежал на промозглом камне.

Кое-как спустился к реке и, игнорируя безумную боль в спине, опустился на колени и погрузил в чистую прозрачную воду руки. Хотелось и голову, но пришлось пощадить многострадальную спину. Напившись, Ардж вернулся к лагерю и осмотрелся уже внимательнее. Странного незнакомца всё ещё не было, его зверь тоже куда-то пропал, наверно смылся в лес поохотиться на местную дичь.

Заметив приваленный плоским камнем мешок человека, Ардж раздумывал недолго. Вытащил и унёс к костру, устроился на своей «лежанке», оказавшейся просто длинным и относительно гладким валуном, рядом с которым, судя по всему, и был разбит их маленький лагерь. Ведь не мог же этот субтильный тип перетащить сюда такую глыбу. Ардж неожиданно поймал себя на мысли, что он даже не уверен в том, что незнакомец является мужчиной. Странная внешность чужака не отталкивала, не внушала никаких неприязненных эмоций, а отдалённое сходство с саминами говорило о том, что они довольно-таки близкие по физиологии виды. Вот только чужак слишком маленький, как саминский подросток, или… А если это и правда женщина? Очень злая, наглая, спесивая и слишком сильная для него сейчас. Если увидит, что он рылся в мешке, то наверняка разозлится. Досадливо щёлкнув и стараясь не думать о том, сможет ли пережить разряд молнии, воин перетащил ближе чужой мешок и, открыв, вытряхнул всё его содержимое перед собой.

Александр вернулся в лагерь, когда дождь уже вовсю поливал гору и лес. Самин сидел у костра, скрестив ноги и прикрыв глаза, пытался греться. Могло бы возникнуть ощущение, что он спит сидя, но выдавала мимика: воин хмурился, отчего на лобных долях собирались кожистые складки, жвала и дыхала часто дёргались. Покоритель молча подошёл к костру, сбросил собранный хворост. В руках самина он заметил свои маску и систему, которые решил оставить в лагере, пока лазил по лесу. Понадеялся на то, что этот громила будет в отключке ещё сутки, не меньше. И зря понадеялся…

Чувствуя нарастающую злость великана, Александр насмешливо хмыкнул, отвернулся и направился к реке, за водой. За спиной тут же раздался сдавленный злой стрекот.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — поинтересовался Ардж, с трудом сдерживая рычание, когда человек вернулся от реки и устроился напротив, вытащив аптечку, к которой тут же прикипел злой взгляд бирюзовых глаз.

Покоритель прошептал пару слов, окинув небо задумчиво-рассеянным взглядом, и вновь зарылся в коробе. Небольшую площадку окутал прозрачный непроницаемый купо, и дождь над лагерем прекратился.

— Нет, — пожав плечами, ответил Александр, игнорируя злобный взгляд, каким буравил его самин. — Могу тебе только посоветовать не совать свой нос, куда не следует. Ах, да, его же у тебя нет…

— Я не спрашиваю, откуда у тебя эти вещи, и так понятно, что они украдены. Но если ты думаешь, что я буду помогать тебе и дальше…

Александр на это лишь громко расхохотался, смерив самина пренебрежительным взглядом. Смех его резко прервался.

— Пока что помогаю здесь только я тебе, — холодно отрезал человек уже без улыбки. — И не советую слишком нагло пользоваться моей добротой. Вещи лучше верни, я их всё равно заберу, но пока что даю право выбора. И поверь, насильственный метод тебе вряд ли понравится.

Если бы Ардж был здоров, он бы уже придавил эту гадину на месте, но пока что он мог только бессильно рычать, прожигая Кота ненавидящим взглядом.

— Просто тебе стоит смириться с тем, что главный в нашей весёлой группе не ты, а Я, — примирительно улыбнулся Александр, на что услышал злое грудное рычание, и, будто специально провоцируя самина, продолжил в том же духе: — Откуда я, кто я и все подобные вопросы лучше забудь, если не хочешь, чтобы эта плита, на какой ты сидишь, стала твоим посмертным памятником. По поводу «взаимопомощи» могу точно сказать, что у нас обоих выбора нет. Если твою примечательную морду увидят где-то, то ты очень быстро вернёшься на Арену. Меня же никто не найдёт, я могу скрываться где угодно и сколько угодно. Но, так как я очень люблю свою планету, то хотелось бы всё же вернуться домой. Понимаешь меня?