Фармер Филип Хосе
Шрифт:
– -А может, рассказать о Миффлоне и Грэю?– - спросила Патриция.
– -Он слишком много говорит,-- отмахнулся Гордон.-- Не иначе как метит в следующие президенты.
Два дня спустя Карфаксы посетили отель имени Питера Стьювесанта. Ровно в полночь два доверенных лица сопроводили их с шестнадцатого на пятнадцатый этаж, где передали на попечение охраны, которая препроводила их к Ричарду Эмерсону. На этаже вообще было полно вооруженных до зубов охранников, следивших за тем, чтобы в апартаменты не приник ни один человек без пропуска.
Эмерсон был представительным стариком с высоким лбом и тонкими губами. Рядом с ним стоял (Карфакс сразу его узнал) сенатор Лангер -- мужчина лет тридцати семи, шести футов семи дюймов ростом, с идеальной для баскетболиста фигурой и огненно-рыжей, очень густой шевелюрой.
Хотя гости и были представлены под именем супругов Рамус, оба -- и Эмерсон, и Лангер уже знали их подлинные имена. Карфаксам предложили бурбона, сигар и тут же перешли к делу. Пока Гордон рассказывал, они изучали документы.
Два человека, привыкшие, что обычно слушают их, на сей раз выслушали его долгий рассказ в глубоком молчании.
Первым заговорил сенатор Лангер:
– -Я верю, что все, рассказаное вами -- правда. И ваши доказательства считаю достаточно вескими. Но для того, чтобы они имели вес в глазах общественного мнения, нам нужно добыть их во много раз больше. Это самая опасная угроза, какой когда-либо подвергалось человечество. Я приступаю к делу с данной минуты. Мы располагаем списком абсолютно всех клиентов Вестерна, то есть всех и каждого, кто когда-либо вступал в комнату, где стоит МЕДИУМ.
– -Я считаю, что нужно начать с тех, у кого будет обнаружена разница между количеством реально проведенных сеансов и их оплатой,-- сказал Карфакс.-- Они-то и могут оказаться теми, кто уже заплатил страховку послежизни.
– -Кроме того, нам нужно установить тех, кто наследует имущество уже умерших клиентов,-- подхватил Эмерсон.-- И если всплывет, что наследниками являются посторонние люди, не имеющие официальных прав, то мы можем считать, что напали на след.
– -К тому же, среди клиентов могут оказаться те, кто были одержаны, как Миффлон,-- продолжал развивать свою мысль Карфакс.-- Их не так просто вычислить, но если вы сможете достать старые записи их голосов и провести сравнительный анализ манеры речи и...
– -Яйца курицу не учат,-- перебил его Лангер.
– -Я только хотел вам помочь,-- извинился Гордон, пожав плечами; Лангер был человеком, которого лучше иметь на своей стороне -- он обладал энергией смерча, но был маниакально эгоистичен.
– -Все в порядке.-- Лангер махнул рукой, давая понять, что у него нет времени на обиды.-- Кстати, а губернатор Симмонс ведь тоже посещал МЕДИУМ?
Так как вопрос прозвучал риторически, Гордон не стал на него отвечать.
– -А ведь он -- возможный кандидат в президенты,-- присовокупил Лангер.
Эмерсон побледнел.
– -Уж не хочешь ли ты сказать, что его тоже одержали?
– -Не знаю,-- задумчиво проговорил сенатор.-- Я общался с ним последнее время, и он, похоже не изменился. Ведь справиться с его работой (да так, чтобы никто ничего не заподозрил), если не имеешь в ней опыта, практически невозможно.
– -Если только одержатель не был прежде профессиональным политиком,-- не удержался Гордон.-- А если Вестерн собрался бы кого-то подселить в тело Симмонса, уж об этом-то он бы позаботился!
– -А я вас понял так, что вы определяете
– -В общем-то да, но загвоздка в том, что они ведут себя совсем как люди. Причем вполне конкретные.
– -Кем бы они там ни были,-- отрезал Лангер,-- Вестерн предал всех ныне живущих! И я уж прослежу за тем, чтобы он понес наказание, положенное за предательство. Иуда!
– -Но ведь пока нет законов, по которым его можно было бы судить.
– -Да ради всего святого -- сделаем мы эти законы! А потом по закону -- вздернем!
Патрицию от этой вспышки ярости забила нервная дрожь, да и сам Гордон почувствовал себя неуютно. Хотя чему было удивляться: Лангер имел вполне заслуженную славу самого неистового и ярого борца за права человека во всем государственном аппарате. И в то же время сейчас он был не более, чем просто человек, оказавшийся лицом к лицу с древним Страхом, уходящим корнями в каменный век. Он был обязан сражаться с ним по законам военного, а не мирного, времени: если ты хочешь разделаться с врагом раз и навсегда, то чем скорее ты убьешь его, тем лучше. Тем более, что его противник -- Вестерн, придерживался той же философии.