В следующее мгновение она схватила меня за горло и впечатала в стену. Она с силой боднула меня, и мой разум помутился от головокружения. Если бы Самаэль обладал её свирепостью, он мог бы быть жив в данный момент.

Может, моя магия и сильна, но ощущения слишком сильно отвлекали меня.

Моя голова свесилась на несколько секунд, а когда я вновь сосредоточилась, то услышала, что она зовет меня Лила.

Я попыталась сказать Лилит, но поскольку она передавила моё горло, я ничего не могла вымолвить.

— Я обращаюсь не к Лилит, — сказала нефилимка, словно прочитала мои мысли. — Я говорю с Лилой. С той, у которой есть душа.

Она слегка разжала хватку, и я смогла сказать:

— У меня всегда была душа.

Но потом она снова перебила меня, стиснув моё горло и отрезая меня от жизни.

От боли сложно было мыслить связно. Я отчаянно желала отключить свои эмоции, вновь вернуть себе контроль.

— Первым делом тебе нужно знать, что я не покорная! — прокричала нефилимка. — Тут ты ошибаешься, бл*дь. Во-вторых, тебе надо знать, что я обращаюсь уже не к тебе. Я говорю с Лилой. Лила, у вас не одна и та же душа. Душа создана из наших воспоминаний и переживаний, как коллекция мелькающих образов в альбоме. Если у вас разные переживания, значит, у вас разные души.

Что, бл*дь, она несёт?

— У вас два потока воспоминаний. Две истории жизни. Значит, у вас две разные души. И я обращаюсь к душе Лилы, потому что другая — абсолютная засранка, бл*дь. Лила, тебе надо захватить контроль!

Мне это вообще не нравилось. Как мне заблокировать боль, которую я ощущала? Мои лёгкие горели.

«Убей или будешь убита». Таков мой девиз.

Я с силой пнула нефилимку в живот, и та отлетела назад, врезавшись в противоположную стену.

Я согнулась пополам, и боль пронизывала моё горло. Когда я заговорила, мой голос звучал хриплым и слабым.

— О, она не получит контроль. Лилы больше здесь нет. Она слабее меня, — я дотронулась до своей шеи, вздрогнув. — Хотя я явно не в форме, — пошатнувшись, я пошла в её сторону, затем поморщилась. Стекло опять рассекало мои ступни. — Чёрт подери!

Омерзительная нефилимка ещё не закончила. Она схватила лампу с комода и швырнула её в меня. Я увернула, но лампа ударила меня в плечо. Масло разлилось по мне, пламя вспыхнуло на моей коже.

Боль раздирала мой разум на куски. Я горела; моя спина, руки, кожа пожирались огнём…

Мой разум резко вернулся ко времени с охотниками на ведьм, и мной овладел неудержимый страх. Они нашли меня за городом, подвесили на городской стене с помощью цепей. Они хотели, чтобы все видели, что бывает с ведьмами. Когда-то я была богиней…

Паника взорвалась в моём сознании.

Горю.

В моём мозгу щёлкнул переключатель, и я наконец-то отключила свои чувства.

Ничего. Теперь я ничего не чувствовала. Острая боль в ступнях пропала, как и агония воспламенившейся кожи. Судя по запаху горелого, я знала, что огонь на мне ещё не потух. Но это не причиняло боли, и я не умру.

Только когда нефилимка бросила на меня одеяло, огонь погас, но мне было уже всё равно.

Я сбросила с себя одеяло, и это наверняка причинило бы адскую боль, если бы я могла это почувствовать. Я посмотрела на свою кожу — всюду волдыри, но заживление уже началось.

— Как я и говорила, — рявкнула она. — Я обращаюсь к Лиле. Потому что если бы не ты, Лила, я бы позволила этой демонической суке гореть. И особенно если бы Самаэль не любил тебя всем сердцем, я бы позволила ей гореть, — она показала на меня. — Позволь мне кое-что сказать тебе, Лила. Самаэль любит тебя, и я знаю, что ты где-то там. Ты в курсе, как сильно он тебя любит? Он ходил и собирал тебе жёлуди. Ангел Смерти каждое утро на рассвете ковырялся в земле, чтобы достать тебе долбанные жёлуди, потому что он думал, что с ними ты почувствуешь себя в безопасности.

Я пошатнулась на ногах, стараясь сосредоточиться на ней. По какой-то причине её безумная тирада привлекла моё внимание. Я пристально смотрела на неё, пока ледяной ветер играл с моими волосами.

— Он собирал жёлуди, — повторила я.

Какое мне дело?

— Да. И вот что ещё — он запомнил тот момент разговора, когда ты болтала со мной и Освальдом о фруктовых пирогах. Кофе с виски и сливками, говорила ты. Фруктовые пироги, говорила ты. И вот он уже внезапно кладёт выпечку на твой поднос! Он сделал это сам — заказал фруктовые пироги. Послал Освальда с подносом. Чёртов Ангел Смерти. Заботится о пирожках. Ты думаешь, проклятый Яд Божий когда-либо переживал о том, какая выпечка нравится людям? Думаешь, он обращал внимание на такое? — она фыркнула. — Нет, конечно. Точно тебе говорю, Лила, ему было плевать на чьи-либо предпочтения в выпечке. А потом он встретил тебя, и вот внезапно он начинает переживать о таких мелочах. О маленьких деталях. Так что поэтому я обращаюсь к тебе. Я знаю, что ты где-то там. Я знаю, что ты под поверхностью, как раньше была Лилит. Внутри твоего тела две души, и если Лилит сумела вырваться из погребения в твоём разуме, ты тоже сможешь это сделать.