– Какие там страсти-мордасти бушуют, – зашла Нина Павловна учитель русского и литературы. Посмотрела на Наташку жалостливо и сказала:

– Давайте уже урок начинать.

Постепенно класс заполнился. Зашел взлохмаченный и красный Толиков. Девчонки были ошеломлены, мальчишки притихшие. Начался урок, в кабинете стояла тишина, прерываемая периодическими всхлипами Наташки. Она пыталась успокоиться, но это у неё не получалось… Кто-то из мальчишек спросил тихо:

– А она-то почему плачет?

– Не знаю, – ответил другой голос. От этого шёпота слёзы снова подступили к горлу, и Наташка зарыдала пуще прежнего. Она очень хотела остановится плакать, но никак не могла.

– Ну хватит уже, – Нина Павловна начинала сама нервничать от постоянных всхлипов Наташки, – сходи и умойся! Лен, отведи её, – обратилась она к соседке Наташке.

Наташка с одноклассницей Ленкой пошли в школьный туалет. «Хорошо, что коридор пустой»: – подумала Наташка. Наташка набирала полные ладони воды и окунала туда свое лицо. И так много раз, наконец, холодная вода сделала свое дело, удалось перестать рыдать. Остались только периодические всхлипы. Наташка решила, что она сейчас подышит глубоко, и все пройдет. В туалете не было зеркала, и она спросила у Ленки:

– Я сильно страшно выгляжу?

– Ну да, – ответила та. Наташка по озабоченному лицу Ленки поняла, какое красное и опухшее её лицо, глаза с красными прожилками на белках. Наташка улыбнулась и, всхлипывая, сказала:

– Сама не знаю, что со мной. В-первый раз со мной такое. Сейчас я подышу еще немного и пойдем.

Через некоторое время они не спеша пошли в класс по пустому коридору. Зашли в кабинет русского языка, уселись на свои места. Наташка даже пыталась что-то писать, или делала вид, что пишет, но периодические всхлипы продолжались до конца урока.

Следующим уроком была физкультура. Не спеша она переоделась в белую футболку и черные шорты. Всхлипов уже не было. Пошла в спортзал. И в дверях замерла, не решаясь войти. На против входной двери у окна стоял и смотрел на неё Петров. Она тоже остановилась и не отрываясь смотрела на него. Кому-то из ребят нужно было зайти в зал и Наташку протолкнули внутрь. Ей пришлось зайти в зал. Словно на ватных ногах она прошла мимо Петрова, глядя перед собой в никуда, и села на скамейку рядом с другими девочками. Он продолжал смотреть неё. Она продолжала смотреть перед собой в никуда. Получилось так, что она села к нему боком. Её щека и ухо, обращенное к Петрову горело словно его взгляд пылал огнем. Он посмотрел на Игоря Сергеевича, Логинова, стоявшего поодаль и пошёл к выходу, кивнув другу, чтоб тот шёл за ним.

Начался урок физкультуры. Игорь Сергеевич выстроил детей. Как обычно рассчитались на «первый-второй». Игорь Сергеевич встал напротив Наташка вдоль противоположной стены упершись спиной о подоконник. Его вид был свирепее обычного. Его косые глаза смотрели на Наташку, но ей было не понятно куда они смотрят на неё или на дверь. От этого было жутко и неприятно. И вдруг он начал говорить вроде бы обычные слова, но с такой язвительной интонацией, поэтому каждое слово стучало по голове Наташки словно молоточком внутри фортепиано:

– Тут у нас некоторые возомнили о себе чёрт знает что! Считают себя избранными, если природа одарила длинными ногами, симпатичным личиком и прелестными голубыми глазками. Считают, что можно вот так просто играть чужими чувствами, перешагивать через людей. Вырастут тут под два метра, а мозгов ещё не нарастят! Зато корону отрастили такую, что теперь её и снять-то непросто, но ничего скинем насильно. Сегодня будем бегать весь урок всем классом, надеюсь после это у всех мозги встанут на место и не будет мучить парней. Да, Кокорина! Всем напрааааво!

И вдруг Наташке стало предельно ясно. Она всем мешает. Из-за неё у всех проблемы. Не будь её не дрались бы Петров с Толиковым. А сейчас из-за неё заставят бегать весь класс, а это опять бойкот и перед глазами промелькнули сцены из фильма «Чучело». Точно, она лишняя.

– Направо, Кокорина, я сказал! – кричал Игорь Сергеевич, – и все бегут, особого приглашения не будет!

Мальчишки уже начали бег. Наташка повернулась направо… и рухнула всем телом на пол. От громкого звука падающего тела начавшие бег мальчишки остановились. Последнее, что она помнила, это глаза закатились как бы ко лбу, и как бы через темечко она видела, как остановились мальчишки. Кто-то из них сказал:

– Вот оно как.

– А она не умерла? – чей-то испуганный голос. Скорее всего это был Толиков.

Очнулась Наташка уже в медкабинете, лёжа на кушетке. Медсестра водила возле носа ваткой, вдоль стены стоял бледный Игорь Сергеевич. Медсестра сказала:

– Сейчас я тебе поставлю укол. Ты захочешь спать. Потом ты пойдешь домой и будешь спать сколько хочешь, хоть весь день и всю ночь.

Наташке поставили укол в ягодицу.

– Ну что, подошла её сестра? – спросила медсестра. Зашла старшая сестра Лена. Наташке помогли встать. За руку вместе с сестрой они вышли из медкабинета. В коридоре стояли испуганные одноклассники Наташки. Она, не разбирая лиц, прошла по коридору, держась за руку сестры. Девочки принесли Наташкину одежду из раздевалки. Наташка оделась, и они с сестрой пошли домой. Наташка очень хотела спать, по дороге домой она очень часто закрывала глаза и шла с закрытыми глазами, держась за руку сестры. Дома она просто рухнула в кровать и упала в забытье до вечера.