Она кивнула и попыталась улыбнуться. Судя по тому, как он поцокал языком, получилось не очень хорошо. На лавочку он ее усадил и сам сел рядом.

— Этот твой Питер… он тебя изнасиловал?

— Что?!

От такого дикого предположения даже голос прорезался, визгливый, тонкий, но все же голос.

— А выглядит так, будто изнасиловал, причем с особой жестокостью, а потом еще пытал пару дней.

Она неуверенно хихикнула. Как такое может прийти в голову? Конечно, можно много чего нехорошего сказать о бывшем женихе, но невозможно представить, как он будет пытать кого-то. Башку разбить в драке — это всегда пожалуйста. Темперамент у парня бурный — чуть что, сразу в бой. Для пыток он человек неподходящий, палачу холодная жестокость нужна, как у папы или как у…

«Как у самого Картера»

Малена искоса посмотрела на несостоявшегося любовника. Сейчас он мягкий, ласковый и теплый, да только она и другим его видела. Например, когда ее со стоянки забирал или когда обещал оставить ее задыхаться без медицинской помощи. От воспоминаний по спине пробежал холодок, зато тяжесть исчезла из головы и сердце, пару раз сжавшись от ужаса, вдруг выровняло ритм.

— Что, полегчало? Ну и чудненько. Одной проблемой меньше, — он со вздохом закинул руку на спинку лавочки, — Ну давай рассказывай.

— О чем?

— О Питере своем любимом, — проворчал Картер. — О чем же еще?!

Она покачала головой.

— Что это значит? — резко спросил он. — Нет — «не хочу говорить» или нет — «нелюбимый»?

— И то, и другое, — выдавила из себя слабую улыбку Малена.

— Ты правду говоришь?

Карие глубоко посаженные глаза так и сверлили взглядом, будто пытаясь силой добиться правды.

«Ого, а мужчина-то заинтересован»

От этой мысли внутри потеплело, правда, намного легче не стало. Питера она больше не любит, но что с того. Чувство сдохло, отравив душу трупным ядом.

— У нас не тех женщин убивают, — неожиданно для себя сказала она вслух.

Эрик дернулся.

— Чтобы сломаться, не обязательно заниматься с мужчиной запретным.

— Так ты еще и девственница, — присвистнул Картер. — Даже не знаю, что с тобой такой делать.

— Тоже мне загадка, — хмыкнула она.

— Никогда не имел дела с девственницами.

— Как же так? Вы же были женаты.

Он расхохотался.

— Моя жена была замужем за моим капо. Я унаследовал его должность и его жену, — он коротко хохотнул. — Так получилось.

— А, вы женились на вдове.

— Ну да. Только это неважно. Послушай, девочка, — глядя на недоверчивое личико, сказал он. — Я родился в свободной стране. Мы не закутываем наших женщин с головы до щиколоток, мы требуем любви и верности в настоящем, а не в прошлом. Ты меня понимаешь?

— С трудом.

— Это ничего, — он погладил ладонью по щеке. — Ты поймешь со временем. Я не стану тебя торопить, обещаю.

Он действительно в тот вечер не стал предпринимать новых попыток соблазнения, снова стал предупредительным и заботливым — помог встать, проводил до комнаты, вежливо попрощался. Малена набрала теплую ванну и долго лежала в темноте, надеясь, что вода прогонит душевную боль. Не помогло, до постели она добралась в том же раздрае, что и до купания.

«Плохо дело», — думала она, глядя на слабый отсвет, просачивающийся сквозь пустой дверной проем. Заснуть удалось ближе к утру.

**

Когда пришла медсестра с градусником, Малена уже не спала, просто лежала на боку с закрытыми глазами. Вставать не хотелось, вообще ничего не хотелось, голову будто мокрой ватой набили, уснуть бы и никогда больше не просыпаться, но сон ушел, а тут еще Рози со своим осмотром.

— Эй, подруга, что с тобой?

Она изобразила сонное угуканье и обняла подушку, надеясь, что теперь отстанут. Не тут-то было! Быстрые шаги процокали к выходу.

— Альбертик, миленький, иди сюда скорее!

— Что случилось?

— Без понятия. Температура вроде нормальная, а она совсем никакая. Когда под кислородом валялась, больше на живого человека была похожа.

К шагам двух пар ног добавились еще.

— Что такое? — хрипло спросил Картер.

«Только его здесь не хватало! Почему нельзя просто оставить меня в покое?!»

Семья, кстати, так и сделала. Малена три ночи не спала, ожидая звонка Питера, когда поняла, что не дождется, приняла душ, надела свежую ночнушку и легла в кровать. Никто не беспокоил. Ближе к обеду пришла служанка с подносом, пришлось соврать, что набрала лишний вес. Она повздыхала, поохала, но пообещала не приносить ничего кроме апельсинового сока.

Больно не было. Пока ждала возле телефона, хотелось разодрать грудную клетку и вырвать сердце, которое превратилось в дырявый сосуд, наполненный серной кислотой. Выдернуть его к чертовой матери, а потом промыть себя изнутри холодной водой.

Но пришло понимание, что Питер от нее отказался.

И не осталось ничего — ни боли, ни сил, ни чувств, ни желаний. Она думала, что умрет, не сбылось. Тогда приходило много мыслей, например, что безбожники правы, что после смерти ничего не будет, она просто перестанет существовать, перспектива радовала — всех райских кущ не хватит, чтобы заполнить ее пустоту.