— В мыслях не держу. Мы с доктором подсчитали, если каждый из четырех оставшихся аппаратов станет работать на два часа больше, все пациенты получат помощь.

— На два часа больше?! Наши врачи работают по шестнадцать часов в день! Силы человеческие не беспредельны!

— Всего две недели, святой отец, обещаю, — вскинул обе руки ладонями вперед Эрик. — Потом я верну вам доктора Альберта.

— Которого вы же у меня и забрали.

— Нет, падре, — покачал головой босс. — Я привез вам настоящего доктора из Австралии. Не просто так, а с условием, что по первому звонку он поедет лечить кого я скажу. Так было или не так?

— Так, — сквозь зубы признал Мур.

— Он научил ваших врачей работать по австралийским протоколам, после чего у вас стало выживать в два раза больше пациентов, чем в городских клиниках, так?

— Так.

— А теперь я прошу вас на две недели одолжить мне часть оборудования. Всего на каких-то две недели! Неужели я многого хочу?!

Святой отец молчал несколько минут, подняв очи вверх, могло показаться, что он молится.

— У меня связаны руки, — наконец признал он. — Вы покупаете лекарства, платите докторам и медсестрам..

— Вы слишком мрачно смотрите на вещи, падре.

Но священник продолжал.

— Ваши люди привозят качественные медикаменты, которых не достать в Республике ни за какие деньги. Я даже думаю, что за эту пандемию вы спасли больше жизней, чем погубили за всю жизнь.

Эрик почувствовал, как каменеет его лицо.

— Я отдам вам аппарат. Ведь это вы купили оборудование для больницы. У меня лишь один вопрос.

— Какой? — спросил Картер, без приглашения усаживаясь на ближайшую скамью, разговор с отцом Муром отнимал чертовски много энергии.

— Эта женщина леди?

Леди-леди-еди, эхо слов отражалось от стеклянных стен пустого собора, дразнилось, аукалось, скрываясь в переплетении нервюр на потолке. Конечно, леди. Перед глазами появилась Малена в шелковом платье, вспомнился тихий нежный голос, рука ощутила мягкое тепло ее щечки. От воспоминаний стало теплее, словно в сумрачном зале затопили десяток каминов разом. Прогоняя наваждение, Эрик ответил чуть резче, чем собирался.

— А что?

— Вы поклялись мне, что ни вы, ни ваши люди пальцем не тронете леди. Видит Бог, в городе хватает падших женщин. Не сбивайте слепых с пути.

— Сердцу не прикажешь.

— Вы обещали! — вскричал священник, его лицо побагровело.

— Нет, — покачал головой Картер. — Я обещал жениться, если нечто подобное случится.

— Вы готовы обвенчаться?!

Услышав вопрос, доктор поджал губы и отвел глаза, к счастью, падре не смотрел на него, воспаленные глаза священника вцепились в лицо босса. В наступившей тишине слышался дробный стук капель по стеклу, дождь усилился. Надо отвечать на вопрос, на который он сам для себя еще не ответил.

— Боюсь, что так, — неожиданно для самого себя сказал Эрик. — Но сначала ее нужно вылечить.

Пойдемте, — кивнул отец Мур. — Я позвоню в больницу.

Глава 22

Когда температура перестала подниматься выше тридцати семи с половиной, медики выждали три дня подряд, а потом закатили пирушку в соседней комнате. Малена в тот вечер настолько переусердствовала с дыхательной гимнастикой, что уснула сидя, скорее всего, ненадолго, на каких-нибудь полчасика.

Разбудил звон бокалов и голоса за стенкой. Судя по обрывкам фраз, босс отсыпал щедрую премию.

— Чем будешь заниматься?

— Без понятия. Могу не работать пару месяцев. А ты?

— В ресторан тебя позову. Пойдешь?

— А то как же!

Звон бокалов, громкий смех. За стенкой виновница торжества легла, накрылась с головой пледом, надеясь снова провалиться в мир грез. Не получилось, ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть. Счастливые голоса бесили сильнее сотни комариных укусов. Она ругала себя за грех зависти и отчаянно пыталась заснуть.

— Не хочешь пойти на медсестру?

— Я?!

— Чего удивляешься, красавица? Мы с тобой пациентку с того света вытащили. Если бы ты хоть раз забыла температуру померить — все! А еще у тебя легкая рука, я бы взял тебя в помощницы. Босс не против.

Молчание, потом тихий ответ Рози.

— Выйдешь замуж — все забыто, — сказал Альберт.

— Это типа предложение?

«Ого! Неужели так бывает?!»

Малена изо всех сил напрягала слух, но за стеной говорили тихо — голоса звучали, но слов не разобрать. Пока она боролась с искушением, раздался мужской смех.