— Я сказал, ты мне нравишься!

— А я тебя услышала. Отвались от меня!

Что он и сделал. Я от греха подальше на диван переползла и сделала вид, что увлечена фильмом, хотя за сюжетом уже не следила. Вот зачем он это сказал? Общались же нормально! А теперь как? Терять такого друга как Невзоров мне совершенно не хотелось. С ним было легко — до этого самого признания. Мне нравилось, как в редакции он учился плести косички на моих волосах. Нравились постоянные перепалки с ним, когда он меня дразнит, а я его обзываю. Вот так просто смотреть кино с ним нравилось. А теперь возникло непонятное напряжение.

Снег перестал падать. Сказка закончилась. Ну зачем он это сказал? Зачем все испортил? На душе какое-то гадское ощущение, что сама себе неприятна стала.

Захотелось отмотать пленку назад и вместо того, чтобы принять Лешкино предложение — поехать домой. К черту прогулку, к черту сказку — я друга теряю. Хорошего друга. Оно того стоит?

— Кир, — позвал меня парень.

Я не знала, что еще он скажет и что надо будет ответить, поэтому сделала вид, что сплю. Крепко зажмурила глаза. Леша тихонько выключил плазму, укрыл меня пледом и ушел в другую комнату.

А у меня сердце вдруг защемило, и в груди от переизбытка чувств и полного непонимания ситуации горячо стало. Это что, любовь? Не к месту она здесь, не с Невзоровым. Может, он прав, и никакой любви нет? Есть доверие, забота, тепло и комфорт. Все это с лихвой дает мне Леша, а я предпочитаю играть роль дурочки и не замечать его чувств ко мне.

Я целый час пыталась уснуть по правилу Скарлетт О`Хары и подумать обо всем завтра. Тем более с утра приходят новые мысли и идеи. И все равно, пролежав в темноте с закрытыми глазами, думала о Леше все больше и больше. И все меньше думала о Никите. Может, и вправду стоит дать шанс? Не Невзорову. Себе. Шанс быть не одной. Быть с кем-то. Быть счастливой.

До утра я не продержалась. Так боялась передумать, что буквально добежала до спальни, где спал Леша, и легла рядом с ним. Тихо-тихо, как мышка. Лишь бы только он снова не включил свою характерную иронию и не стал надо мной смеяться.

Смеяться не стал. Укрыл меня одеялом и притянул ближе к себе, обнимая и согревая своим теплом.

И последнее, что я услышала перед сном — его тихий шепот:

— Может, это она и есть. Любовь твоя. Ты подумай, Кир.

Леша ухаживал красиво, несмотря на внешность неформального рокера с задатками детектива-любителя. И настойчиво — утром ждал меня возле подъезда, чтобы подвести Тошку в садик, а меня на работу. Не отходил от меня ни на шаг. В кино водил — какой-то мультик смотрели. Точнее, Тоша смотрел, а я пыталась расслабиться, потому что весь сеанс Невзоров держал меня за руку, навязывая свои прикосновения. И в какой-то момент я поняла, что мне это нравится. Нравится, что кто-то ухаживает и заботится обо мне и моем сыне, хотя совершенно не обязан этого делать. Нравится чувствовать рядом с собой крепкое мужское плечо, о которое в любой момент могу опереться.

И все же очень боялась сделать тот самый первый шаг, который станет отправной точкой новых отношений. Все же предательство Никиты оставило на мне сильнейший отпечаток. Легостьев, будь он неладен!

Леша видел мои сомнения и даже понимал возможную их причину. Но продолжал настойчиво добиваться моего согласия, как сегодня, так и через неделю, ожидая окончания моего рабочего дня.

— Привет, — парень широко улыбнулся, облокотившись на открытую дверь машины.

Я решила не устраивать разбор полетов, понимая бессмысленность моих просьб оставить меня в покое. Вместо этого обошла автомобиль и села на пассажирское сиденье. Невзоров удивленно посмотрел на меня так, словно ждал подвоха.

— Леш, мне сына забрать надо, — напомнила ему я, после чего парень с довольной улыбкой сел за руль.

— Я думал, ты опять истерику закатишь, — признался он по дороге.

— Когда я тебе истерику закатывала? — вслух спросила, а мысленно согласилась, что в последний раз я слишком эмоционально высказывала Леше свое недовольство по поводу его ухаживаний. — И вообще, если тебе что не нравиться — я тебя не заставляю.

Леша ухмыльнулся.

— Когда же ты поймешь…? — многозначительно спросил он и даже вздохнул с артистизмом. Что я должна понять, уточнять не стала.

Да, Леше нравится проводить время наедине со мной, даже если я буду молчать как рыба. По его мнению, быть рядом с нужным человеком — великая привилегия, которой он лишится через пару недель.

— Почему именно через пару недель? — удивилась я столь точным цифрам.

— Творческая командировка, — ответил Леша двумя словами, и все сразу стало понятно. Он сейчас готовит новый детектив о каком-то особо опасном маньяке, держащим в страхе весь небольшой провинциальный городок. И для того, чтобы образ главного злодея был наиболее натуральным и близким к реальности, молодому писателю предложили взять интервью у некоторых узников «Черного дельфина», которые в свое время проходили по подобным делам. К слову сказать, не каждому криминальному журналисту позволяют вступить на территорию самой закрытой тюрьмы нашей страны, где содержат приговоренных пожизненно заключенных. Но с чего вдруг такая привилегия досталась Невзорову — спрашивать не приходится. Талант везде пробьет дорогу, как говориться, а в таланте Леши сомневаться не приходится. Его книги раскупают с прилавком за считанные дни.

Теперь несколько месяцев мы с ним будем видеться разве что по скайпу. Может, и к лучшему? Эдакая проверка на прочность. И тут обухом по голове вопрос:

— Ждать будешь?

Я внутренне сжалась, замерев на полуслове. Никакого подтекста, никакой тактики — сразу с места в карьер. Обрадовавшись, что у меня появилось немного времени подумать над ответом, я выскочила из машины и направилась за Тошкой. За то время, что мы с ним живем в Москве — сын повзрослел. Вытянулся в росте и научился выговаривать все звуки. Никита, к сожалению, этого не видит. Точнее, видит, но не замечает. Да и как можно заметить какие-то изменения, общаясь с ребенком раз в месяц? И если первое время Тошка скучал по папе, то сейчас редко вспоминает о нем.