— Уже лучше, пиздюк! — с непонятным удовольствием прокряхтел разбитым ртом Билли в перерыве между ударами. Он увидел, наконец — то, как из щенка на него смотрел оборотень. Таким, каким он должен быть. Сильным. Страшным. Кровавым. С горящими от ненависти глазами. От такого и смерть не грех принять. Старый засмеялся, кровь уже булькала в горле. Он чувствовал, что совсем близко.

Егерь остановился, он тяжело дышал, глядя вниз на залитое кровью лицо противника. Какое — то время он просто смотрел в темные глаза мужчины, где горело мрачное удовлетворение. Биллиус оскалился разбитым ртом и, собрав последние силы, саданул кулаком в висок Скабиора. Тот накренился, зажмурившись от боли. В глазах стало темно, голова загудела, странно еще, что он не вырубился.

Старый засмеялся душераздирающим смехом, больше похожим на лай. Из открытого рта разлетались клокочущие красные капли. Смотря ему в глаза, МакНейр положил об руки на горло мужчины и сдавил. Монтеррей начал задыхаться, он вцепился в руки егеря, борясь с ним, но с каждой секундой его хватка ослабевала.

— Ну, давай, сынок, — пальцами егерь чувствовал, как оборотень сглотнул. — Отправь меня к нашим.

Крейг усилил нажатие и поморщился с отвращением. Чертов говнюк, Билли! Чертова Стая! Но он должен…Монтеррей смотрел на него чуть ли не обожанием, начиная предсмертно хрипеть и закатывать глаза.

— Кто ты? — просипел еле слышно старик.

Скабиор наклонился к его уху, заляпанному кровью.

— Крейг МакНейр, — выдохнул он едва на грани слышимости и услышал, как тот заклокотал с удивлением. Разжал руки и скатился с него, падая на асфальт рядом без сил. Старый безумно засмеялся, а потом стих.

— Пий! — закричала Гермиона, подбегая к егерю. Тот лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Лицо было разбито, все испачкано кровью. Девушка наложила на него Лечащее и посмотрела на поверженного, распластанного на асфальте. Тот не дышал.

Гермиона нависла над Пием и применила Очищаяющее, убирая кровь, она полезла в сумочку за бадьяном, чтобы хоть как — то залечить открывшиеся раны на лице оборотня. Она уже начала капать пипеткой на кожу, как вдруг услышал крик Рона:

— Ступефай!

В глазах потемнело и она упала в небытие.

Глава 18, в которой агония и конец

Гермиона резко открыла глаза. Почему она вырубилась? Ответом стал невзрачный сероватый потолок в явно казенном учреждении. Что? Где она? Скабиор, кровь, Билли…Мальчишки… Голос Рона, кричащий “Ступефай”. И потом уже — темнота. Она рывком села, ощутив легкую боль в затекшей до чертиков спине.

— Герм! — услышала она обеспокоенный голос Гарри. Волшебница повернулась на него и обнаружила Поттера и Рона. Они сидели чуть поодаль от нее на стульях. А она лежала на столе, посреди какого-то кабинета. Лица мальчишек были странно возбужденными. Рон так и вовсе смотрел на нее с абсолютно раздирающей душу надеждой. Смотрел так, будто между ними ничего не изменилось. Что-то было не так.

— Как ты себя чувствуешь? — голос бывшего звенел нежностью и лаской.

— Я в порядке, — отчаянно хмурясь, девушка переводила взгляд с одного парня на другого. И взгляд этот с каждой секундой становился все суровее. — Что здесь происходит?

— Мы поймали его, тебе больше не надо бояться! — радостно улыбнулся Гарри. Кого? Болденхейта. Или? Грейнджер с уставилась на них, начиная понимать. Сердце оборвалось — и понеслось дальше в учащенном ритме.

— Ну того егеря! — просиял Рон, продолжая идиотски пялиться на нее обожающим взглядом. — Он обманывал тебя, притворяясь Пием с помощью оборотного зелья!

В глазах дьявольски защипало, она поспешила зажмуриться. О, нет, нет, нет. Неужели они вырубили ее и выждали время, чтобы действие оборотки закончилось?! Скабиор! Нет! Она закусила щеку изнутри, чтобы не разреветься здесь и сейчас от досады. Они раскрыты. Их…отношения. Мозг мгновенно вскипел, пытаясь найти выход. Лазейку. Одну маленькую возможность вернуть все обратно.

— Он сказал, что использовал Империо на тебе, чтобы ввести в заблуждение и отдалить тебя от нас, — голос Гарри с трудом долетел до сознания. Шум в ушах становился сильнее. Скабиор попытался прикрыть ее? Надо же, как мило с его стороны. Знали бы вы, ребята, что можно сделать с человеком без всякого Империо. Ей надо открыть глаза. Пришла пора платить за все. А, может, согласиться с тем, что он ее проклял, и тогда все будет, как раньше, когда он был мертв… Она снова будет частью их Трио. И выйдет замуж за… Нет! Грейнджер прогнала малодушную мысль прочь. Нет, отступать некуда! Она должна. Под веками, внутри глазных яблок венгерская хвосторога испепеляла своим пламенем ее сосуды. Гермиона открыла слезящиеся глаза и покачала головой, смотря на Гарри прямо.

— Нет, — ее губы сложились в тонкую упрямую ниточку, а слезы все-таки прорвались извне. Она хлюпнула носом, смотря на ошарашенные лица своих мальчишек. Рон хмурился, а Поттер протянул руку, положив ей на плечо в успокаивающем жесте:

— Не переживай, больше он тебе ничего не сделает, — его ладонь была такой теплой, такой искренней, как и всегда — он хотел ее поддержать. Ладонь прожигала ее кожу добротой своих намерений, попутно толкая ее в пылающий ад агонии осознания. Она уронила голову, тряхнув пушистыми локонами так, что они упали на лицо, закрыв его. Просто дышать. Главное — просто дышать.