— От чего? — картинно изогнула светлую бровь Сондра. Минки, конечно, была несколько угрюмой в этих своих погребальных шмотках, но никогда не перечила хозяевам. Эльфка вытаращилась на Гермиону, словно запрашивая у той поддержки. Она ободряюще кивнула.

— Хозяин Каллум хотел взять Непреложный обет с Минки, — поникла головой эльфка.

— И что, интересно, хотел замять Каллум? — судя по интонации, с которой Сондра произнесла короткое это предложение, дома Каллума ждет разнос. Гермиона еле сдержалась от довольной ухмылки. Сондра ей определенно нравилась. В ее облике, в крепком волевом рукопожатии, в том, как ловко она управлялась с малышом, чувствовалась особая сила. При этом говорила женщина достаточно просто, без каких-либо аристократических уловок и экивоков, которые можно было бы ожидать от жены, чьим мужем являлся Каллум МакНейр.

Гермиона еще раз окинула взглядом женщину. Пожалуй, ей стоило знать. Сондра производила впечатление по-настоящему хорошего человека.

— Каллум приказал Минки принести Непреложный обет, — зарыдала Минки вновь. Слова давались ей с трудом.

— На, подержи мелкого, — Сондра вдруг сунула эльфке в руки сына. Та приняла его привычным жестом и прижала к себе. Она уже и не надеялась когда-либо обнять Дугласа вновь. Это сработало. Рыдания утихли практически сразу. Гермиона с уважением посмотрела на жену Каллума, что легко и просто смогла успокоить истерящую эльфку. Та только тепло улыбнулась Минки. — Я за утро чуть с ума не сошла с ними. Не уходи больше никуда, пожалуйста.

— Минки не ушла, хозяин Каллум ее выгнал, — в привычном ворчливом ключе ответила эльфка, баюкая на руках Дугласа. Сондра поняла, что от нее не добиться внятного ответа и уставилась прямым взглядом в глаза Гермионе, выжидающе приподняв бровь.

— Мисс Грейнджер?

Что ж, она собиралась использовать каждый чертов шанс, что у нее остался. Каллуму стоило сотрудничать, а не устраивать все это представление. Плюнув на приличия, Гермиона решилась, тем более Сондра выглядела очень заинтересованной. Еще напридумывает на мужа лишнего. Он всего лишь покрывал семейную ложь об не добитом братце-оборотне, а не изменял ей, к примеру.

— Миссис МакНейр, боюсь, что это моя вина, — начала Герм и увидела, как женщина ощутимо напряглась, разглядывая ее. Обе руки были решительно уперты в бока, и этот жест отчаянно напомнил Герми несбывшуюся свекровь. Она поспешила продолжить, — я обратилась к Каллуму с просьбой. Вы знаете, что у него есть брат?

— Был, вы имеете в виду? — округлила глаза Сондра. — В семейном склепе я видела его имя, когда хоронили отца Каллума, — женщина призадумалась на несколько секунд, усиленно вспоминая, — Крейг?

— Мой Крейг, — услышав имя, Минки вновь принялась хлюпать носом, стараясь не капать слезами на вертящегося мальчика.

— Он жив, но… Крейг стал оборотнем в последний школьный год. Гленне это очень не понравилось и она…, — нет уж, пусть про то, как мать швыряла в сына Авады дополнит сам Каллум, — она выгнала его, инсценировав смерть Крейга. В склепе никого нет, — Гермиона поежилась от воспоминания, как Гленна дико кричала “Закройте склеп!”. Она встретилась взглядом с Сондрой и поняла, что им пришла на ум одна и та же мысль.

— Вот почему она все время твердит про склеп. Я думала, что просто бредит, — Сондра задумчиво потерла подбородок. — Дела-а-а, — протянула она. — Это правда, Минки?

— Да, хозяйка Сондра. Все правда. Минки не смогла. Не защитила моего Крейга, — горькие слезы беспрестанным потоком катились из синих глаз.

— Крейг сейчас в Аврорате ждет суд. Он через неделю. Его обвиняют в егерстве. Да и он был егерем во Вторую волну, но, — Гермиона вздохнула, вяло всплеснув руками. Звучало со стороны, наверное, как бредятина. Она глянула на Сондру, та слушала внимательно, вероятно, сопоставляя какие-то факты. — Так как он числился мертвым, то он взял себе новое имя, Скабиор. Под которым его знает весь Лютный переулок. Будет суд, я рассказала все вашему мужу, возможно, он смог бы помочь. Признать родство. Крейг ведь чистокровный, — все-таки занервничала Гермиона, услышав в своем голосе умоляющие нотки. — Возможно, этот аргумент сыграет в его пользу. Вы, наверное, не знаете, но сейчас оборотни живут в Азкбане один-два месяца, фактически ему грозит смертный приговор, — в конце монолога она поймала себя на том, что практически заламывала себе пальцы. Нервы стали ни к черту. Гермиона с затаенной тревогой смотрела на Сондру. На лице женщины застыло какое-то неопределенное выражение. Она обдумывала сказанное.

— То есть, они этого Крейга просто забыли? Практически — предали, — волшебница не ожидала, что в приятном голосе миссис МакНейр зазвучат такие стальные нотки. Она явно обратила свое внимание на ту часть, которая касалась родства гораздо больше, чем на ту, где она упомянула, не таясь, что Крейг стал оборотнем, и егерем, и бандитом из Лютного. Сондра чуть закусила губу, и строго глянула на Минки, — ты знала?

— Да, хозяйка. Я вырастила Крейга, так же как Каллума, но… Хозяйка Гленна наложила на меня приказ. Минки не могла больше приходить к Крейгу, — понурила голову эльфка, промакивая одной рукой глаза кончиками черного платка, второй она крепко держала мальчика.

— Приказ, значит, — глухо произнесла Сондра себе под нос.

— Гленна считала, что Крейг осквернил чистую кровь ликантропией, — внесла ясность Гермиона. Ее взволновал тон Сондры, та смотрела куда-то мимо нее, в сторону гор.

— Да еще бы, — вдруг ядовито усмехнулась миссис МакНейр, — Жители равнин совершенно не ценят кровных уз. Мы — горцы, никогда не предаем своих, — вдруг горячо воскликнула женщина, сердито топнув ногой. — Я поговорю с ним! Подумать только — родного брата вздумал бросить!