— Чашечку? — предложила я, и Карин согласно кивнула.

— Да, благодарю. Если вы позволите, то мы с Демельзой сходим сегодня до частной школы и узнаем, что нужно для приема.

Поставив перед сонной дочерью чашку с теплым молоком и тарелку с кашей, я кивнула.

— Только не спешите с обещанием оплаты. У меня осталось всего несколько монет, так что… Карин, что с вами?

— У вас осталась пара монет, но при этом вы заплатили мне, — потерянно произнесла женщина. — Почему?

— Просто потому, что это правильно, — серьезно ответила я. — И ваше жалованье будет повышено так быстро, как это будет возможно.

Учитывая, что я предоставляю Карин стол и кров, ее жалованье должно быть не меньше пятнадцати-двадцати монет. По крайней мере, мне так кажется, если вспомнить, что говорил Гел, когда убеждал Арлетт поднять постоянное жалованье с тридцати монет до сорока.

— Ты опять на работу? — спросила Деми и потерла глазки. — Иногда я хочу, чтобы ты не работала.

— Работать нужно, — я обошла стол и присела перед дочкой, — если у женщины есть свой источник дохода, то она становится независимой от мужчины и его дурного настроения.

— А если настроение хорошее? — заинтересовалась Деми.

— От хорошего настроения не зависят, им заражаются, — подмигнула я дочери и, поцеловав ребенка в щечку, встала. — Карин, каши я сварила достаточно, вам обеим хватит на обед. Ну а к ужину я вернусь и что-нибудь приготовлю.

— Я могу попробовать запечь курицу, — тихо сказала женщина и, поежившись, убрала травмированную руку за спину.

— Попробуйте, — улыбнулась я. — Если не получится — не страшно, у нас их четыре.

— Я помогу, — воодушевилась дочка, и я, тихонечко вздохнув, смирилась с мыслью, что дом нужно будет проветривать от дыма и гари. Ну да ладно, главное, чтобы нас не выселили.

Поднявшись в свою полупустую спальню, я переоделась из домашнего платья в выходное, поправила свои косы и, влекомая странной идеей, подкрасила губы. Потом рассердилась и стерла краску. Потом подумала еще раз и, наколдовав слабенькое полупрозрачное зеркальце, чуть подвела глаза, вычернила ресницы и вернула на губы помаду. Это — для себя. Вот так. Просто хочется быть красивой. Не зря же я в порыве лихорадочных сборов кинула в чемодан свою куцую косметичку?

Взяв сумочку, я вытащила мешочек с монетами, крепко подумала, потом подумала еще раз и спустилась вниз. Там я выдала Карин монету и велела разменять, чтобы иметь возможность покупать сладости на прогулке.

— Что-нибудь недорогое, один день — одна приятная мелочь, — инструктировала я женщину. — У нас был очень тяжелый период, и я хочу, чтобы Деми забыла его как можно скорее.

— Я сделаю, — кивнула Карин. — Все будет в порядке.

Выйдя из дома, я поспешила к остановке. Маленьких жетончиков мне хватит до конца месяца, так что об этом волноваться не приходилось. А вот Карин и Деми пока что не придется пользоваться транспортом. Мне бы отложить немного монет, чтобы иметь запас на черный день…

«Ухватив от Судьбы толику щедрот, человек хочет все больше и больше», — вспомнила я строчки из религиозного трактата. И, пожав плечами, разрешила себе хотеть. Это ведь не просто желание, а желание, подкрепленное трудом! А значит, все получится.

Отработала я сегодня быстро — завершила вчерашние расчеты, но Арлетт их не отдала:

— Завтра проверю свежим взглядом.

— Но завтра вы могли бы взять новый проект и заработать больше, быстрее, — искушала меня девушка, которой не терпелось передать папку в лабораторию.

— Нет, — я качнула головой, — всех денег не заработать, а угробить человека из-за пропущенной ошибки — ни за что.

— Ладно, вы правы, — вздохнула Арлетт. — Просто очень перспективный проект, и мне уже хочется увидеть конечный результат.

— Я заметила. Академия Стихий двигает науку вперед?

— Не совсем Академия, — покачала головой Арлетт, — логичнее было бы построить исследовательскую лабораторию на базе Академии Исцеления, но… Так уж вышло, что пристройка здесь.

— Как вы небрежно, — улыбнулась я, — целое крыло пристройкой обозвали.

Попрощавшись, я в приподнятом настроении отправилась домой.

Дома меня ждала ни разу не подгоревшая курица и счастливая до невозможности дочка, которой не терпелось показать мне новые акварельные рисунки.

— Старшего наставника не было, мы пообщались с его помощницей, — негромко докладывала мне Карин, пока я восхищалась красочными, но крайне непонятными картинками. — Можно прийти в любой день, сдать тест, чтобы узнать уровень знаний ребенка, и начать заниматься. Сначала отдельно от остальных детей, если ребенок недотягивает. Если все в порядке, то сразу в группе. Отдельные занятия стоят три сагерта в день, занятия в группе — пять сагертов за пять дней.