Конрад Фиалковский
Вероятность смерти
– Пусть войдет, - сказал я моему андроиду. Автомат исчез в матовом силовом поле выхода. Я подошел к окну. Был один из тех июльских дней, на который запланировали безоблачную погоду. Солнце пригревало мне руки. Рядом звенела оса, стараясь пробиться сквозь силовое поле, заменяющее стекло. Она то и дело врывалась в поле и, отброшенная, как мячик, снова пробовала счастья.
– Ты хотел меня видеть?..
– сказал он, встав за моей спиной.
– Да.
– Я отвернулся от окна и взглянул на него сверху вниз. Он был ниже ростом.
– Ты удивляешься тому, что я и в самом деле такой старый? Визиофония омолаживает, а до сих пор ты видел меня только на экране.
– Ты выглядишь так, как я и ожидал. Именно так, - сказал я, но это была неправда.
– А ты, Гоер, руководитель Эксперимента?
– спросил он, словно хотел убедиться в том, что я тот самый Гоер, ради которого он прилетел сюда.
– Да, я Гоер. Спасибо, что ты прибыл. К нам мало кто прилетает.
– Я колебался, но в конце концов... я так стар,он беззвучно рассмеялся. Потом серьезно спросил: - А это... всегда удается?
– Это Эксперимент. Кроме того, и сама технология очень сложна.
– Да, должно быть, нелегко передать все, что наслоилось за столько лет.
– Обычно это удается... А если нет... мы повторяем Эксперимент.
– Я попытался улыбнуться.
– А потом высылаете мнемокопии в пустоту?
Я кивнул.
– И они возвращаются?
– Нет. Зачем им возвращаться? Это автоматы, обыкновенные автоматы...
– слово "автоматы" я сознательно подчеркнул. Они исследуют космос. А потом... потом они уже не нужны... Впрочем, пока что это единственно возможный способ исследования космоса, - добавил я.
Профессор на минуту задумался, потом спросил: - А мою копию - ведь это же будет точная моя копия - вы куда пошлете?
– Конечно, мнемокопия, во всяком случае в момент создания, полностью эквивалентна твоему "я". Словно некто, твое второе "я", встает рядом...
– Ну да. Но все-таки это будет машина, автомат...
– Конечно.
– Видишь ли, Гоер, я только биофизик и в нейтронике не разбираюсь, но каким образом машина может мыслить так же, как я? Ведь автоматы...
– Ха, автоматы! Их мозг гораздо примитивнее твоего. Они мертвы...
– Не в этом дело. Мышление, самостоятельное творческое мышление зависит только от сложности сети. А состоит ли эта сеть из клеток, как твой мозг, или из неорганических элементов, как мнемокопия, это не имеет никакого значения. Уверяю тебя, это в самом деле не имеет никакого значения.
– Хм... возможно. Приходится верить. Но я как-то не могу представить себе этой... мнемокопии, которая будет мною... Я маленький старый человек, ни один из моих органов в отдельности не годится для жизни, а все вместе пока еще держится благодаря... благодаря значительному отклонению от наиболее вероятного в этом возрасте состояния - от смерти. Удивляешься?
– добавил он, взглянув на меня.
– Мне уже сто десять лет, Гоер. Я был профессором, когда ты родился.
– Сто десять?..
– Да. И вы предлагаете, чтобы именно мой старый мозг перевоплотился в машину, чтобы каждая его клетка получила свой неорганический эквивалент, чтобы каждое нервное волокно в глубине моего мозга заменил провод этой машины? Так?
– Да, тогда эта машина будет равноценна тебе, профессор.
– Словом, моя индивидуальность получит новую прекрасную оболочку в виде металлических ящиков, заполненных километрами проводов. Мои мысли будут сопровождаться пощелкиванием реле, и я буду питаться электрическим током из трансформаторов энергии, вмонтированных в реактор? Тебе не кажется, что это как-то жутко?
– Жутко? Возможно. С субъективной, твоей точки зрения. А ведь... Мне, например, было бы совершенно безразлично, разговариваю ли я с тобой или твоей мнемокопией.
– Значит, с мнемокопией можно разговаривать?.. Я не знал. Это, должно быть, любопытно. Этакий разговор по душам с самим собой.
– Не думаю... Впрочем, мнемокопия после транспозиции находится как бы в состоянии сна.
– А потом обретает сознание, не так ли?
– Да, обретает сознание, - ответил я. Профессор секунду внимательно смотрел на меня, потом робко спросил:
– А когда... она просыпается?
– перед словом "просыпается" он сделал длинную паузу, словно раздумывая, можно ли применить это слово, говоря об автомате.
– Ее будит радиосигнал с Земли.
– И тогда с ней уже можно беседовать?
– Да, но в это время она уже находится за пределами солнечной системы, и передача одной фразы длится несколько часов. Впрочем, с мнемокопиями не беседуют.
– Почему?
– Ты не хочешь мне сказать, почему с ними не беседуют? Не хочу.