Я запнулась и задумчиво посмотрела в миндалевидные глаза цвета весенней травы. Мне сказано понемногу вводить Ирона в курс дел, не доверяя, впрочем, государственных тайн. Но моё пророчество — никакая не государственная тайна. Так что…

— Ирон, у тебя голубая кровь?

Пару мгновений он удивлённо смотрел на меня, а потом тихо рассмеялся:

— Благодарю за такое лестное предположение, миз. Но нет, разумеется нет. Только у сидхе королевского рода можно встретить голубой оттенок крови. Если правильно ранить, конечно.

— А твоя кровь, значит, как у всех?

— Верно, зелёная.

Хм. Ну, тоже вариант на тему “как у всех”, верно?

— А что может значить в таком случае “голубая кровь, синие цветы”?

Он слегка улыбнулся.

— Только у одной королевской семьи символом являются синие цветы. Речь идёт о семействе Цвет Аконита.

— А много их есть на свете?

— До знакомства с нашей принцессой я ответил бы, что в этом мире не осталось Цветов Аконита. Последняя и единственная чистокровная принцесса Аконита в этом мире, Иниэлай, умерла жестокой смертью много веков назад, не оставив потомков. Считалось, что в нашем мире линия Ядовитых Королев прервана. Но наша с вами госпожа — самый что ни на есть типичный представитель Аконита. Она может считать себя драконом, но я уверен: если ранить её достаточно глубоко, то алая кровь сменится голубой. Не удивлюсь, впрочем, если у всех Ледяных драконов этого мира голубая кровь. Это в известной мере иронично.

— Кровь эльфов… — выдохнула я.

Мне вспомнился разговор, состоявшийся с Гэри после очередного покушения на принцессу Иэ.

“У всех Ледяных драконов голубая кровь?” — спросила я тогда.

“У некоторых, — ответил он. — Но никогда и ни с кем не говори об этом. Запретная тема”.

Тогда я удивилась, а теперь понимаю, почему. Получается, члены правящей драконьей семьи унаследовали кровь эльфов? Даже цвет? Если об этом станет официально известно в драконьем обществе, ничего хорошего не выйдет.

С другой стороны, это повод расслабиться. Видимо, пророчество говорит о следующем: “Ты умрёшь, работая на Ледяной Императорский Дом”. Я об этом догадывалась безо всяких пророчеств, так что…

— Хотя знаете, возможно ещё одно толкование, — вдруг сказал Ирон. — Речь может быть о цветах моря, старинном оружии сидхе. С помощью них когда-то была потоплена непобедимая армада.

15

У меня внутри всё замерло от дурного предчувствия. Хотелось бы верить в совпадение, но ведьминское чутьё зазвенело перетянутой струной.

“Перст судьбы,” — прошелестел где-то на грани сознания смутно знакомый голос, похожий на шелест травы. Тот самый голос, который некогда озвучил предсказание.

— Расскажи мне об этих цветах, Ирон.

— Да что тут рассказывать? — вздохнул он. — То есть как, сказка сама по себе довольно занимательная. И касается она, как ни странно, истории рода Цвет Аконита. Просто не думаю, что у вас есть повод тревожиться.

— И всё же, я хочу её услышать.

— Воля ваша… Итак, давным-давно Найон, прекрасный принц Яда, полюбил знатную человеческую деву. Притом настолько, что пожелал сделать её своей невестой. Его пытались отговорить от этого шага, потому что на тот момент люди уже вытесняли сидхе со своих земель, обжигая железом и пламенем. Но чувства Найона были сильны, а сердце — упрямо. Ведь всем известно: сколько бы ни говорили другие расы, что эльфы не умеют любить, но это не вполне правда. Да, у сидхе не бывает истинных пар, инстинктов притяжения и прочего. С другой стороны, тем ценнее в конечном итоге оказывается их любовь, сметающая все преграды на своём пути… Так и Найон был готов на всё ради своей человеческой возлюбленной. Даже разделить с ней свою вечность… даже дать ей королевский ключ от островов сидхе-данан, чтобы она могла попасть туда в любое время.

Я прикусила губу. Что-то мне подсказывало, что конец у этой сказки не особенно счастливый; на это, собственно, намекал и блеск в глазах Ирона.

— Возлюбленную принца никто не назвал бы плохой, — сказал он мягко. — Но она была дочерью своих родителей, сестрой своих братьев; она была человеком. Так что, когда человеческий король попросил у неё ключ, обещая взамен для её семьи все возможные блага, она подчинилась.

— Она так просто предала его? Того, кто отдал ей вечность? — было обидно. И немного странно. Я-то выросла среди рассказов о подлых, лживых, страшных эльфах с ядовитыми сердцами, которые только то и делают, что очаровывают и обманывают. Я догадывалась, конечно, что у противоположной стороны тоже могут быть такие истории, рассказывающие о людях. Но догадки и факты — вещи разные.

— Просто или сложно — какая разница, если речь идёт о предательстве? — фыркнул Ирон. — Возможно, это был сложный моральный выбор с её стороны, как знать. Вот только в конечном итоге её решение стоило жизни даже не сотен, а тысяч эльфов: воспользовавшись ключом, непобедимая армада высадилась в городе Лар-Иридан, который некогда был самым богатым на этих островах…

— Минутку, — до меня начало доходить. — Речь идёт о взятии Лар-Иридан? И о леди Мелании, героине, которая была похищена эльфами, а потом чудом сумела сбежать, похитив ключ от города?

Ирон ядовито улыбнулся:

— Всё верно. Как я понимаю, это ваша интерпретация истории… Но, так или иначе, Найон чуть не сошёл с ума, когда увидел реки крови, текущие по улицам своего города. Он вышел к людям и стал торговаться с ними, предлагая им самые щедрые дары, прекрасных девушек и юношей в их постель, цветы и паучьи шелка. Он обещал преподнести всё это на каждый корабль армады, чтобы люди усмирили огонь и железо.

— Дары фей…

— Да, — оскалился Ирон. — Ненависть Найона была так же сильна, как когда-то любовь. Он вышел на берег и отдал всю кровь до капли морским фоморам — в обмен на то, что ни один корабль человеческой непобедимой армады не вернётся домой. И море откликнулось: из голубой королевской крови выросли синие розы дивной красоты. И когда слёзы младшей сестры Найона, прекрасной принцессы Иниэлай, оросили их лепестки, из моря вышел посланец Того, Кто Спит, главного из морских фоморов. Он показал малышке-принцессе, что она должна сделать. “Эти цветы — кровь и боль твоего брата. Пусть прекрасные юноши и девушки твоего народа вплетут их в причёски, когда пойдут ублажать людей. Пусть не боятся смерти: цветы будут безопасны. Я расскажу тебе, как добиться того, чтобы цветы запомнили твоих подданных; тогда розы будут совершенно обычными, пока их хозяева рядом. Никто ничего не заподозрит. После пусть твои эльфы оставят на каждом корабле по цветку, покидая его. И тогда ты увидишь, принцесса, зрелище, которого жаждешь.”