Род увеличился. Как и положено по закону, умирая, он оставил все наследство старшему сыну. Однако все главные для жизни рода решения принимаются на совете всех братьев. Хотя последнее слово всегда за старшим.

Живут они в мире и трудах. Пропитания хватает. Но опасаются воинственных соседей, от которых приходится постоянно охранять стада и покупать в Финикии железные мечи и другое оружие в обмен на племенных овец и шерстяные ткани, которые ткут женщины их рода.

Дочки хозяина приготовили для гостей угощение, и весь род вечером собрался, чтобы узнать о событиях в ближних странах, поговорить о проблемах жизни, о том, как их преодолевать. Как оградить свой род от бедствий. И самое главное, вспомнить предания предков, их рассказы о Боге, который привел сюда, и событиях чудесных и необъяснимых, случавшихся с ними или предками.

Несколько дней братья пробыли у пастуха и его соплеменников.

Когда же прощались, Андрес, волнуясь и немного не столь торжественно, как ему хотелось, обнял пастуха и сказал:

– Род твой величайший из всех родов. Поверь мне, я знаю, что говорю. Пройдет много лет, сменится много поколений и от рода твоего произойдет великий Пастырь. Для нас большая честь быть гостем в доме твоем.

Он поклонился, и братья, оставив удивленного пастуха, покинули оазис. Они шли вдохновленные сказанным.

– Великий пастух даже не подозревает, кого подарит человечеству его род. Кто явится миру через сотни лет, чтобы изменить мировоззрение людей, – произнес Никлитий.

– Да, брат. Редко кому удается прикоснуться к великим предвестникам, чья жизнь будет потом превращена в легенду, перепутана, изменена по вечной людской привычке до неузнаваемости, так, что кроме имени ничего правдивого не останется. А сколько бедствий будет потом. Ты помнишь, Учитель рассказывал.

– Помню. Только, как я знаю, он и сам многое не представлял. Я видел такие бедствия, по сравнению с которыми все, что с нами случилось и еще будет, представляется детской шалостью…

– Я тоже это видел, – тяжело вздохнув, ответил Андрес.

В Сидон братья добрались без особых проблем. Правда, два маленьких приключения все же произошли. Первое – на четвертую ночь после их остановки в оазисе у гостеприимного пастуха, возле деревеньки, название, которой они даже узнавать не захотели.

Не желая тревожить жителей, они расположились на берегу речки, развели костер, варили похлебку из вяленого мяса и чечевицы, которыми их снабдили в оазисе. Вели разговор о том, как проще будет перебраться в Грецию – через Великое море на попутном корабле или верхом на лошадях через Киликию, а затем через Боспор.

Легкий ветерок обдувал тела, и они, искупавшись, отдыхали, наслаждаясь вечерней прохладой, тихим шуршанием речки, запахом готовящейся еды. Никлитий первым почувствовал новый запах, запах людей и пот лошадей. Он, не меняя положения тела и тона голоса, сказал:

– Андрес, кажется, нам придется еще немного потрудиться сегодня. Ты слышишь?

– Да, я почувствовал, чуть позже тебя. Их шестеро. Четверо с бронзовыми мечами и двое с железными. Луков нет. Двое крадутся с моей стороны и четверо с твоей. Потренируемся или просто напугаем их?

Братья не успели договорить, как из кустарника, окружавшего берег, выскочили здоровенные мужики. Они бросились к костру в надежде убить утомленных путников и поделить добычу. Но почему-то удары мечей пришлись мимо лежавших путников, а те, которые замешкались, рубанули своих. Как это могло случиться, понять они не успели, потому что были отброшены с переломанными шеями на двоих оставшихся. Те, не устояв, свалились.

Никлитий скрутил за спиной руки главарю, Андрес – другому, братья растащили их в разные стороны и приступили к допросу. Надо было выяснить, случайно ли нападение или нет. Преследования они почти не опасались, потому что много раз проверяли, но местные князьки могли донести длиннополым. Это и хотели узнать братья.

Через несколько минут все прояснилось. Шайка заметила их днем, когда братья присоединились к большому каравану, но напасть на караван грабители побоялись. Увидев, что братья отделились и направились к реке, решили довольствоваться малым. Никлитий и Андрес всего этого не спрашивали, а просто считали в памяти бандитов.

Выяснив еще некоторые сведения о местной жизни и племенах, братья заставили плененных закопать убитых, стерли в сознании события последнего часа, а заодно агрессивность, способность поднимать руку на людей. Потом приказали переплыть реку, бежать до утра вниз по течению реки, а затем построить хижину и заниматься до конца дней своих рыболовством.

Доев похлебку, братья осмотрели привязанных к деревьям коней, выбрали четверых и, захватив железные мечи, продолжили путь верхом.

Настроение испортилось. Говорить не хотелось. Они ненавидели насилие, старались избегать его, но в этот раз не успели.

– Не расстраивайся, Андрес, – начал первым Никлитий. – Что суждено, того не избегнуть. Не наша в том, что случилось, вина. А вообще говоря, мне надоело идти пешком.

– Никлитий, мы не боги, чтобы отнимать жизнь у людей.

– А это не люди. Люди выращивают зерна, пасут овец, строят жилища и храмы, заботятся о других. Так ты и длиннополых назовешь людьми.