– Хочешь я поддержу ее сам? – спросил, улыбнувшись.

Она подняла на меня голову и заглянула в глаза.

– Все в порядке... – голос ее прозвучал еще тише, и она стремительно отвернулась.

Ни черта не было в порядке. И оба это знали. Мэйлин испытывала то же, что и я… И я чувствовал это каждой клеточкой своего раненого тела.

Боль в плече уходила… И мне казалось, что виной тому совсем не нить исцеления, а маленькая женская рука, тонкие пальчики которой едва скользили по моей коже, пытаясь остаться незамеченными.

Исцеляла меня не нить… А Мэйлин Брукс.

– И тут царапина, – прошептала она, нервно сглотнув, и дотронувшись до моей груди.

– Там не царапина, там дыра, – произнес, рассматривая каждую черту ее лица, находившегося в такой опасной близости.

– Может ее тоже можно исцелить? – в голубых глазах застыла неуверенность.

Мы оба понимали, о чем именно она спрашивает.

– Навряд ли… А ты хочешь попробовать?

На лице Мэйлин отразился страх. Словно я только что раскрыл ее самый страшный секрет.

Мне казалось, что она вот-вот рванет к двери, чтобы умчаться отсюда прочь.

И мне не хотелось этого.

Хотя это было бы правильным до чёртиков. Прогнать ее. Защитить от себя.

Но вместо этого, я положил ладонь на ее тонкую талию, ощущая холод мокрой одежды, и притянул к себе.

– Лайон…

– Ммм? – протянул, уткнувшись носом в тонкую шею, и вдыхая ее запах.

Мэйлин молчала… Лишь дыхание стало более сбитым, а дрожь усилилась…

Мои губы коснулись холодной кожи, и я почувствовал, как она прижалась ко мне ещё сильнее.

Закрыв глаза, я грустно усмехнулся.

Наше желание было обоюдно, и это факт не мог не радовать. Но как бы мне не хотелось, я не мог с ней так поступить.

– Я не могу ничего тебе предложить, – признался честно. – Абсолютно ничего. И я не о деньгах, Мэйлин. У нас не может быть никакого будущего.

Но вместо ответа, она обхватила мое лицо ладонями и заглянула в глаза.

– Мое будущее – это моя работа, Лайон, – заявила она, напоминая мне о том, что выходить замуж не собирается. – Я живу в настоящем.

– Ты будешь об этом жалеть… И я не хочу тебя обманывать.

– Главное, себя не обмани…

Когда ее губы прикоснулись к моим, я попрощался и со всеми принципами, и со своим благоразумием.

К черту все! Все к дьяволу!

Я сжал руками женские бедра, и поднял ее в воздух… Ее ноги тут же обвились вокруг меня, и я, стараясь не потерять ее губы ни на секунду, направился к лестнице…

Даже если это станет моей самой большой ошибкой в жизни, я хотел ее совершить.

Осознанно.

Мэйлин

Я боролась со своим желанием изучить его… Провести рукой по мощной груди и каждому шраму.

И я смогла бы сдержаться, не прикоснись он ко мне…

Но Лайон, сам того не зная, послал к черту мой контроль. И все мои убеждения окончательно рухнули под натиском его губ.

Я поняла, что мы оказались в его спальне лишь тогда, когда мои ноги снова коснулись пола, а спина оказалась прижата к стене.

Мужские руки быстро боролись с пуговицами на моей рубашке, а губы жадно скользили по каждому участку обнаженной коже.

Я понимала, на что иду. Знала. И хотела.

Хотела узнать это с ним. С Лайоном Уэйдом.

С мужчиной, с влечением к которому я была бессильна бороться. С мужчиной, в которого была влюблена.

– Ты будешь жалеть об этом, Мэйлин, – его хриплый шепот отключал мой рассудок.

– Я знаю... – прошептала на выдохе, когда его руки начали откровенное путешествие по моему телу и коснулись меня там, где ко мне никто никогда не прикасался.

Я действительно знала, что совершаю ошибку. Но, я хотела ее совершить. Мое осознанное сумасшествие. Потому что меня тянуло к Лайону, заставляя испытывать дрожь только от его близости. Я до безумия хотела узнать, что значит быть во власти этого мужчины…

Хотела. Сама.

– Ты этого хочешь? – прошептал он прямо в губы, пока его пальцы продолжали эту чувствительную пытку. – Этого, Мэйлин?

– Да… Да... – я повисла на его плече, кусая и царапая его разгоряченную кожу.

Он знал куда прикоснуться, чтобы мое тело спешило к нему навстречу. Я оказалась в руках искусного мастера, который отлично знал женское тело…

Мокрая холодная одежда уже не сковывала движения, ни его, ни мои, и была раскидана по полу… Осталась только страсть… Горячая и обжигающая.