Начальнику цеха показали на меня и Коробкова, и он медленно повернулся.

– Добро пожаловать!
– глаза начальника приветливо засветились.
– Слышали, слышали, что заслуженного человека, фронтовика к нам ставят. Добро пожаловать!
– Он протянул мне свою огромную промасленную руку.
– Перекур!..

Все направились в самый угол корпуса, где стояли маленькие скамеечки и большая железная бочка для окурков.

Я поспешно вытащил полученную еще в госпитале пачку "Беломора" и протянул ее начальнику.

– Беломор!..
– Алексей Иванович бережно выковырял своими пальцами папиросу, к пачке потянулись десятки рук.

– Приятно, очень приятно!
– снова заговорил Юдин, - ну как там на фронте наша продукция?

– Хороша!

Наверное, все присутствующие ждали от меня похвалы качеству боевых машин. Разгоряченные недавним спором хмурые лица разом заулыбались. Засмеялась юная Таня.

– Что я говорил!
– торжествующе загремел Юдин.
– Давали, даем и будем давать только отличную боевую технику, которая никогда не подведет!

Чувствовалось, что эти, вообще-то совершенно справедливые слова он привык повторять часто.

– А то найдут какое-нибудь пятнышко и носятся с ним, как нечистый со своей торбой!
– Юдин сверху оглядел всех.
– Ну скажите, товарищ гвардии лейтенант?

Может быть, в этом случае я высказался и резковато, но мне уж очень захотелось проявить себя заправским военпредом.

– Если к нам и придет какое-либо вооружение с малейшими дефектами, то мы немедленно стараемся их устранить. У нас бывали случаи, когда из-за таких дефектов не сходили снаряды с направляющих. А относительно окраски, то, как только выходим из боев, немедленно все подновляем и не допускаем малейшего скола краски.

Все это я проговорил твердым и серьезным тоном. Алексей Иванович, видимо, совсем не ожидал такого ответа. Лицо его стало багровым. Помедлив, он гневно швырнул папироску в бочку, вскочил и тяжелыми шагами двинулся к установкам. Вслед за ним заторопились и рабочие.

– Товарищ гвардии лейтенант, - донеслось через минуту от машин, - уж вы там, пожалуйста, не задерживайте людей!

Женщины засмеялись и заторопились к рабочим.

– Здорово он рассвирепел на меня, Алексей Михайлович?

– Да что вы!
– Коробков тихонько хохотнул.
– Сейчас отойдет, сам явится.

Дверь в кабинет полковника оказалась не заперта. На столе валялась фуражка Кашелотова. Очевидно, несмотря на раннее время он уже находился здесь. В кабинет торопливо вошли Кашелотов и Юдин. В руках у Юдина был узел от "БМ-13". Он положил его на стол, и я сразу заметил, что корпус у этого узла разбитый. От самой середины во все стороны расходились тоненькие трещины.

– Видите, товарищ лейтенант, - полковник Кашелотов грустно вздохнул, придется вам сразу окунуться в работу с головой. До сих пор нам эти узлы поставляли вполне нормальными, а вот в последней партии все время выходят из строя корпуса. В паспортах завода-поставщика мы ничего не нашли. Это специальный узел, и он принят военпредом. Придется вам выехать и на месте разобраться. Разобраться и, что сейчас самое главное, привезти от них не меньше полсотни таких вот, только исправных узлов.

– Да, да!
– быстро пробасил Юдин.
– Не меньше полсотни.
– И он как-то виновато посмотрел на меня.

"Смогу ли я самостоятельно действовать там, на заводе? Разбираться с чертежами, учесть требования?"

Вскоре, получив консультацию в цехе у Юдина и Коробкова и просмотрев дефектные корпуса, я пошел разыскивать машину, на которой нужно было отправляться на завод-поставщик.

У выхода из цеха мне встретилась Таня Лозовая, и я снова отметил, что она очень красивая, только еще совсем девчонка.

– Таня, поедем со мной!
– полушутя сказал я.

– Пусть посылают. Думаете, не справлюсь?

– Да я сам беру тебя!
– Это получилось у меня очень важно, и Таня как-то странно на меня взглянула.

Старенький, весь обшарпанный "газик" явно не внушал доверия. Но шофер - он же экспедитор - Валентин Негодяев твердо заверил:

– Завтра утром будем на заводе.

На следующий день усталые и голодные в шесть часов утра мы подъехали к базару, расположенному рядом с городским вокзалом.

– Хлеба купи, Валентин, и еще чего посытнее. Сала бы хорошо! напутствовал я экспедитора.

Я остался у машины. Ярко светило утреннее солнышко. Из базарной толчеи доносился аппетитный запах ржаных пирогов с картошкой и творогом. Неожиданно сбоку раздался голос:

– Комендантский патруль. Предъявите ваши документы.

Я невольно вздрогнул и обернулся. Передо мной стоял молоденький техник-лейтенант с двумя солдатами. На рукавах красные повязки. С патрулями мне еще не приходилось сталкиваться. Сейчас молоденький лейтенант, - он мне сразу чем-то напомнил Женю Богаченко, - протягивал руку, требуя документы.