Это случилось, когда на горизонте уже показались сияющие пики Атласских гор. Дорога, прежде петлявшая между зелеными холмами, вела в Рохайскую долину. Спускаясь с горного массива по долине петляла синяя лента реки Рох. На берегу этой реки во всей своей красе возвышался розовый город Тариза. Город был известен тем, что все его здания были построены из вулканического туфа, что позволяло жителям города не бояться ни зимних холодов, ни летнего зноя. Кроме этого полезного свойства порода, из которой были сложены здания Таризы, имела очень нежный и приятный глазу розовый цвет. Но это не было единственное качество, чем был славен город — Тариза была городом ткачей. Самые дорогие и вычурные ковры, с рисунком из алой, как свежая кровь нити. Этот цвет, секрет которого гильдия красильщиков города хранила в строгом секрете, тоже был гордостью, отличительным знаком качества и подлинности таризского ковра. Тончайшие шерстяные одеяла и пледы из шерсти овец сарго, мягкие как пух и легкие как перо. Для любого путешественника желающего пересечь заснеженные вершины, эти тонкие одеяла были надежным подспорьем в борьбе с ледяными ветрами, свирепствовавшими горном царстве льда и снега. Не раз и не два отважные путешественника рассказывали, что это тонкое шерстяное чудо спасло им жизнь. Сибрис настояла на том, что им необходимо прикупить пару таких одеял, если они желают добраться до горной обители без помех.

Возле городских ворот радостно шумела пестрая, празднично одетая толпа. Многие из прибывших были в масках. Как оказалось, люди со всей долины стремились попасть сегодня в город, что бы повеселиться на грандиозном празднике — Дне Шута. Набравшаяся еще с утра вином, по самые густые усы, стража у городских ворот остужала пыл самых ретивых: "В очередь, так вас и этак! Ишь, вашу мать, ослицу! Куда прешь, бесовское отродье? Порядок! Соблюдайте, порядок!" — доносилось оттуда. В ответ этим окрикам был слышен смех, веселая брань и возбужденный ропот толпы.

Пристроившись рядом с телегой зеленщика Илая и Сибрис, влились в поток желающих попасть в город людей.

Миловидная женщина — жена зеленщика, держала на руках двухлетнего карапуза-сынишку, который постоянно крутил по сторонам своей чернявой головкой, возбужденно и радостно гукая. Он протянул в сторону Сибрис пухлую рученку и громко сказал "Ця-ця! Ма, ця-ця!" Женщина посмотрела на обоих всадников, мужчину и женщину, занявшие очередь рядом с повозкой ее мужа, те приветливо улыбались её сыну.

— Он говорит, что вы очень красивая. — пояснила она, для Сибрис, детский лепет. — Моему сыночку очень нравятся такие красивые леди? — она нежно поцеловала сына в лобик.

— И как же завут, этого юного ценителя красоты? — ласково поинтересовалась девушка. Она достала из седельной сумки огромное желтое яблоко и протянула малышу.

— Гастон! — гордо ответила зеленщица, принимая подарок для сына. Она тут же спросила:

— Вы не похожи на людей из долины, наверное приехали издалека?

— С побережья. — уклончиво ответил Илая.

— Приехали в Таризу что бы тайно пожениться в День Шута, не так ли? — женщина хитро подмигнула Илае.

— Пожениться?! Нет, ничего такого! Да мы вообще не пара, мы просто вместе путешествуем! — Илая залился краской до корней своих рыжих кудрей.

— Мы компаньоны. — спокойно ответила Сибрис. — То, что мы попали на ваш праздник, скорее случайность. Наш путь ведет в горы, а в городе нам нужно пополнить запасы.

— Ну, хорошо, хорошо! Многие молодые пары приезжают в наш город на Жирную Неделю ради заключения брака, ведь тогда не требуется согласия их семей, вот я и подумала, грешным делом… Только сегодня купить провиант или свежих коней вряд ли у вас получится. Пока народ гуляет все лавки, кроме тех, что на площади, закрыты. А там ничего кроме съестного да праздничной мишуры и нет. Может через день или два, когда все протрезвеют, а пока вам придется праздновать вместе со всеми.

— Но мы не планировали пробыть тут так долго! — возразила Сибрис.

— Жирная неделя, что поделать. Надеюсь у вас есть, где остановиться?

— Ну, думаю, в таком городе найдется один или два постоялых двора. Там и снимем комнату.

Зеленщица рассмеялась пнув локтем своего мужа, немногословного плешивого мужика и большими печальными глазами и вислыми темными усами, все это время молча правившего телегой.

— Ты слышал, Йонаш? Эти двое хотят снять комнату на постоялом дворе в конце Жирной недели! Ха-ха-ха! Да еще и в День Шута! — зеленщик хмыкнул, явно не разделяя веселье жены.

— Так чего же ты хочешь, Марта, этот господин же сказал тебе, они не тутошние! Вечно ты к людям пристаешь со своими расспросами! — беззлобно буркнул он в жене ответ.

Утирая слезы, выступившие у нее от смеха, женщина повернулась к Илае и Сибрис и сказала:

— Простите меня, господа! Просто вы меня знатно повеселили. В этот город на протяжении всей Жирной Недели отовсюду стекались люди. Теперь, думаю, он просто забит под завязку. Ни комнату, ни клочка соломы в углу конюшни вы просто не сможете сегодня получить. Разве что вы богаты, как короли! Сегодня многие бедолаги будут спать прямо под стенами города если в самой Таризе у них нет своего угла. В эту ночь никто не рискнет остаться ночевать на улицах города!

— А что в ней такого особенного? — не выдержала Сибрис.

— Как, разве на побережье об этом ничего не знают? — зеленщица сильно удивилась.

— Нет. — юноша и девушка ответили в один голос.

— Каждый год, в середине лета, в нашей долине принято отмечать семь праздничных дней — Жирную неделю. Эта традиция очень древняя — ей почти тысяча лет! Она возникла после того, как наш город устоял в последней войне магов. Единственный город из всех, что были в Рохайской долине! — стала пояснять им зеленщица.