От мысли немного передёргивает, и я спешу найти отвлечение. Марко на удивление много не болтает, просто украдкой подглядывая то не меня, то на кружку, словно даже и не знает, о чём со мной можно поговорить. Но думаю, дело здесь, как раз в одном «можно». Я не хочу, чтобы со мной осторожничали, но и надевать на себя доспехи, ввязываясь в проверку на прочность психики как-то не желаю. Теребя пальцем ручку чашки, оглядываю большое панорамное окно за спиной Марко. Вид из него ничуть не уступает тому, что видела каждый день в Долине: огромные заснеженные сосны, глубокие сугробы и серое-серое просторное небо, которое не загораживают высотки. Но мы точно не в Долине, хотя…

— Где мы вообще?

Марко вскидывает на меня взгляд исподлобья, вид у него такой, словно он в чём-то виноват. Он тянет с ответом секунд десять.

— Как бы тебе это сказать… — Марко явно пытается уклониться, и я инстинктивно суживаю в подозрении глаза, заостряя на нём взгляд, отчего его молчание затягивается ещё на пару секунд. — Ну, в общем, если говорить о километражах, то…

— Марко! — обрываю, не выдержав.

Хотя тут же жалею, ругая эти «нервы ни к черту». Однако с действенностью не поспорить, Драгов старший прямо на глазах обретает решительный настрой.

— В нескольких часах езды от Базы, где тебя держали.

Внутри меня всё холодеет. Мне не сразу удаётся взять над липким чувством паники вверх. Несколько часов. Гибриды. Виктор. Тело Паши. С трудом одолеваю дрожь и сосущее ощущение под ложечкой, прежде чем вернуть своему голосу силу.

Меня интересует лишь один вопрос.

— Виктор, он?..

В глазах Марко крайнее сочувствие, когда он медленно качает головой. Это отбрасывает меня обратно к невозможности избавиться от страха и нервного состояния. Его не нашли, не убили, — с ним не произошло ровным счетом ничего, что помогло хотя бы отделаться от паранойи, не говоря уже о мысли, что мне когда-то предстоит снова пережить весь этот ужас. День за днём. Мысль за мыслью. Смирение и отсутствие желания просто дышать, лишь бы это всё наконец закончилось.

— Мне жаль, чик-чик, — говорит Марко, его голос не позволяет усомниться и в доли его искреннего глубокого сожаления. — Мы обыскали всё, этаж за этажом, каждую возможную комнату или подсобку — его просто там не было.

Конечно же его там не было: я бы не удивилась, если бы он ещё и знал о том, что планируется.

Он поэтому хотел меня перевезти? Если да, то почему этого не сделал?

Не то чтобы я расстраивалась, только от мысли, что он осуществил бы это, желудок тошнотворно сжимается. Просто никак не могу отделаться от ощущения, что на самом деле я не сбежала, что всё ещё направляюсь по тому пути, что спланировал для меня Виктор. Словно он всё ещё отслеживает каждый мой шаг.

— Чик-чик?

Не знаю, что наблюдает сейчас перед собой Марко, но по его виду можно понять, что я его тревожу.

— Ты не вернёшься туда, — говорит он твёрдо и настойчиво, когда завладевает моим вниманием. — Никто больше не оставит тебя одну. Даже если ты захочешь вновь «прогуляться», за коттеджем следят: не я, не Алек, так хоть кто-нибудь из поставленных на охрану периметра десяти человек заметит, что ты вышла на улицу.

В каждом слове Марко точно звучит обещание, насколько он серьёзен и убедителен. Вот только мне не даёт это ровным счётом ничего, хотя, конечно же, благодарна Марко за поддержку. Но даже при этом я не могу улыбнуться в ответ и поблагодарить, сделав вид, что его слова убедили.

— Откуда здесь столько охотников? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь Марко, но при этом сделать вид, что не проигнорировала его слова.

— Это самые надёжные люди, которым можно довериться. Хотя бы в одном плане — верности. Часть из них ещё работали с отцом Алека, другие — зарекомендовали себя у нас.

У меня назревает много вопросов, но я концентрируюсь на тех словах, что Марко бессознательно выделил.

— Хотя бы в одном?

Он вскидывает на меня громоздкий взгляд и вздыхает, растягивая время паузы.

— Много чего произошло за это время, чик-чик. И много чего узналось, после налёта на базу, — он продолжает делать паузы, словно сначала взвешивает в уме, будет следующее приемлемо или нет. Он не выглядит так, будто что-то пытается скрыть намеренно, скорее просто осторожничает. — В общем, всё стало сложно, поэтому мы не концентрируемся пока ни на каких других задачах, кроме как обеспечить безопасность, пока мы не будем готовы что-нибудь предпринять. Эти охотники уверены, что мы прячемся от Ордена, хотя на самом деле ещё от совета.

Ух ты… мозгу требуется время, чтобы расставить всю информацию по полочкам, пока не понимаю главного.

— Проклятие, — говорю полушёпотом, словно не знаю, можно произносить это вслух или лучше не стоит.

Марко кивает.

— Как одна из причин — тех, что потянулись, как клубок, стоило этому открыться.

Я не догадываюсь, что конкретно имеет в виду он, но подозреваю, что речь действительно о чём-то очень серьёзном.

— Значит всё плохо? — это даже не вопрос с моей стороны, больше, как констатация факта.