С тоской подумала о том, что сейчас делают мама и Мэни. Я бы с большим удовольствием оказалась рядом с ними и занималась выбором нового дома. Отец, кстати, по дороге пообещал, что если будет доволен моими успехами, я смогу их навещать раз в две недели. Уже с нетерпением ожидаю дня, когда мне предоставят такую возможность! Но наверное, именно ожидание этого и послужит лучшей мотивацией не сдаваться перед трудностями.

Отец лично проводил меня до выделенных покоев и подождал, пока я войду и осмотрюсь.

— Мы называем эту гостевую комнату эльфийской. Показалось, что она наиболее тебе подходит, — улыбнулся он. — Как тебе здесь? Нравится?

Сильно хотелось поумерить хорошее настроение Леонарда Нуари, но у меня язык бы не повернулся сказать что-то плохое про эту комнату. Она действительно очень мне понравилась. Оформленная в цветочных и древесных орнаментах, с преобладанием зеленого, коричневого и бежевого оттенков, комната навевала ассоциации с эльфийским лесом. Отец, несомненно, угадал, что фее в такой обстановке будет наиболее комфортно. Природа всегда была неотъемлемой частью моей жизни.

— Да, мне здесь нравится, — наконец, скупо сказала.

— У тебя будет пара часов, чтобы прийти в себя и пообвыкнуться. Потом обед, а после него начнутся занятия. Уж прости, график для участников турнира очень плотный. Каждая минута на счету. А тебе еще нужно принять портних и обсудить с ними свой новый гардероб. Надеюсь, успеешь.

— Зачем это? Мой нынешний гардероб меня вполне устраивает, — поморщилась я. Принимать что-либо больше положенного от этого мужчины мне по-прежнему не хотелось.

— Прости, дорогая, но теперь тебе нужно соответствовать новому статусу, — спокойно возразил Леонард Нуари. — Моя дочь не может быть одета всего лишь как обеспеченная простолюдинка.

— Ну, если ты так боишься, что я тебя опозорю своим неподобающим внешним видом, тогда конечно, — с сарказмом отозвалась я.

— Я вовсе не боюсь того, что ты меня опозоришь, — настал его черед морщиться. — Просто хочу, чтобы на то время, пока будешь здесь, ты и правда чувствовала себя частью семьи. А наше положение не самое последнее в этом мире.

— Поняла, — сухо сказала, не желая больше спорить. Общение с отцом хотелось бы свести к минимуму.

— К тому же мне будет приятно, если, наконец-то, я смогу о тебе позаботиться и таким образом, — более мягким тоном проговорил Леонард Нуари. — Столько лет был лишен этого. Ты моя дочь и достойна всего самого лучшего. Мне жаль, что у меня не было возможности быть рядом и помогать тебе.

Поневоле его слова заставили что-то внутри откликнуться. Отец выглядел вполне искренним, когда их произносил.

— Ладно, — чуть сдавленным от накатившего волнения голосом сказала. — Я приму это от тебя.

— Вот и умница! — Леонард Нуари подошел ко мне ближе и, поколебавшись, осторожно поцеловал в лоб. — А теперь отдыхай, моя девочка. За обедом мы, боюсь, не встретимся. Мне нужно будет отлучиться из поместья. Но Тео тебе во всем поможет и введет в курс дела.

Я не проронила ни звука, пока он не вышел из комнаты — слишком ошеломлена была таким проявлением чувств от того, кого привыкла считать расчетливым и бесчувственным гадом. Потом негромко выругалась. Если Леонард Нуари сейчас лицемерит, то он точно сволочь и мерзавец. На меня ведь действует! Как бы я ни храбрилась и ни пыталась всем показать, что мне плевать из-за отсутствия в моей жизни отца, на самом деле это не так. В глубине души всегда знала правду. О том, что нуждаюсь в его поддержке и любви и страдаю из-за предательства одного из самых близких людей.

Так, что-то я совсем расклеилась! Надо брать себя в руки. Дом Нуари не то место, где можно позволить себе слабость. Задавив в зародыше пробудившуюся сентиментальность, я принялась раскладывать уже принесенные сюда слугами вещи из моей дорожной сумки. Пока портнихи не пошьют новое, буду довольствоваться этим. И пусть хоть кто-то из этих заносчивых аристократов скажет что-нибудь о моем неподобающем виде! Ответку получат незамедлительно! В конце концов, не одежда красит человека, а человек одежду. И я постараюсь даже в скромном платье выглядеть не менее достойно, чем они.

Обед, ожидаемо, прошел в не слишком хорошей атмосфере. Мое присутствие явно тяготило семью Нуари. А их гостям невольно передавалась напряженность хозяев. Так что почти вся трапеза прошла в молчании. На меня то и дело бросались неприязненные взгляды, которые я старательно игнорировала. Лишь Клементина пыталась иногда разрядить обстановку, задавая вопросы Оливии Нуари и близнецам. Но ее робкие попытки спасти ситуацию никто не поддерживал, и беседа быстро увядала. Думаю, не только я вздохнула с облегчением, когда этот тягостный обед, наконец, закончился.