Он выглядел мертвым.

Но когда один из мужчин пнул пса под ребра, он тихо заскулил, пока его лапы подрагивали, как будто он пытался убежать, но не мог.

— Чертовски бесполезен, — усмехнулся один из них. — Стоил мне пятьсот баксов, и даже не сможет драться в следующем месяце.

— Или когда-либо вообще, — засмеялся другой.

Когда они снова пнули его, мои глаза заволокло красной пеленой.

Люди всегда говорят, что это всего лишь слова, что, если когда-нибудь это действительно произойдет, ты будешь чертовски напуган. Но мои глаза прищурились, как будто я оказался в туннеле, мной завладела алая ярость. И я взорвался.

Адреналин хлынул из моих вен, когда я выскочил из тени и накинулся на мужчин, нанося беспорядочные удары по горлу и лицам — по всем слабым местам и с элементом неожиданности, как меня учил Карл. Кровь заструилась по моим костяшкам, когда я разбил одному мужчине нос, и он повалился назад, схватившись за свое изуродованное лицо. Мой ботинок врезался в колено другого мужчины, и он взвыл.

Я был охвачен пламенем ненависти и жаждой мести. Я не чувствовал ударов и пинков, направленных в мою сторону, не чувствовал, как хрустят костяшки пальцев и изо рта течет кровь, пока не наступил мужчине на ребра, наслаждаясь приятным хрустом и тем, как его тело извивается подо мной, как пойманная рыба.

Я слышал мольбы и просьбы другого мужчины сквозь свое неровное дыхание и его хриплые, прерывистые вздохи. Затем набрал полный рот мокроты, моя слюна была красной и пенистой, как у бешеного животного, и плюнул прямо в них.

Глаза пса были закрыты, но я видел, как его грудь двигалась от неглубокого дыхания.

Проигнорировав ползучую мразь, я присел на корточки рядом с избитым животным, сглотнув желчь, когда увидел, как кровь пузырится из глубокой раны в его горле, почувствовал металлический запах крови, которая была повсюду на его шерсти и на мне.

Глаза пса открылись, когда я нежно погладил его по голове. Затем они закатились к его затылку, и он умер. Прямо там, у моих ног.

Я медленно встал, когда двое мужчин попятились от меня, один прижимал руку к своему сломанному носу.

Подобрав с земли кирпич, я направился к ним, но они развернулись и побежали. Я смотрел им вслед, раздумывая, догнать ли их и заснять на камеру или послать их к чертовой матери?

Я сплюнул на землю. Мерзкие ублюдки.

Иногда я действительно ненавидел людей. Ненавидел. Презирал. Мужчины и женщины развлекались, наблюдая, как животные разрывают друг друга на части. И это меня называли сумасшедшим?

Моя голова дернулась вверх, когда из здания донесся внезапный рев толпы — люди приветствовали и кричали, ругались и требовали новой крови.

Вновь посмотрев на собаку, загрызенную до смерти, я почувствовал головокружительную ярость наряду со страхом. Я вытащил камеру и увеличил изображение мертвого тела. Я надеялся, что, если покажу, что произошло, покажу конечный результат этих боев, люди поймут, почему я это делаю. Возможно Доун поймет.

Держась в тени, я направился вдоль заброшенного здания. Над головой висела металлическая пожарная лестница, и я потянул ее вниз, оглянувшись, когда она с лязгом опустилась на землю. Никто так и не появился. Шум от проезжающих машин, заглушал любые звуки, которые я издавал.

С пожарной лестницы я вскарабкался по ближайшей водосточной трубе, и подтянувшись, легко попал внутрь здания. Затем я услышал визг. Леденящий душу звук, и понял, что это была очередная собака. Она визжала от боли, ее крики были почти похожи на детский плач. Вероятно, прямо сейчас она умирала… ради нездорового удовольствия людей.

Торопясь, я пробрался мимо нескольких разгромленных комнат, которые когда-то были офисами, и присел на корточки наверху гниющей лестницы, когда увидел толпу людей на главной арене. Мне вспомнились все фильмы про гладиаторов, которые я когда-либо видел, наполненные криками и воплями толпы. Но просмотр фильма не сопровождался таким отвратительным запахом, от чего желудок поднимается к горлу. Запахом мочи и фекалий, и более глубокого запаха заплесневелого здания.

Мой взгляд снова вернулся к двум грызущимся и рычащим собакам.

Я почувствовал тошноту, сгорая от ярости, когда они кружили друг напротив друга, а из их пастей капали слюна и кровь. Ради спорта. Ради развлечения.

Я вытащил камеру, убедившись, что в кадр попадали как можно больше лиц в этом переполненном зале, прежде чем начать съемку отвратительного действия, происходящего на бойцовской арене.

Собаки были помесью кого-то вроде стаффорда и питбуля, и дрались в замкнутом пространстве размером с боксерский ринг. Один пес лежал на спине, пока его лапы бесполезно царапали другую собаку, которая держала его мертвой хваткой за горло.

Я видел его глаза, в которых ясно читался ужас. И никто не приходил ему на помощь. На самую короткую секунду ему удалось укусить другого пса, кровь заструилась из раны на его шее, когда другая собака отступила. Затем он отчаянно вцепился в деревянные панели, образующие границы арены, но его оттолкнули обратно люди с дубинками. Я видел панику и отчаяние в его взгляде, спасения не было, и через мгновение другая собака снова на него набросилась.

Толпа заликовала, и я увидел, как из рук в руки начали переходить банкноты. И каждый раз, когда больше крови попадало на бетонный пол, они кричали, требуя большего.