Накрываю нас Бригантиной, сделав броню из Химзащиты. Толку от последней всё равно нет. Эфирные щиты бесполезны против зеленки.

Бах. Бах. Бах.

Грохот автоматов, рядом разлетается в щепки плетеное кресло, треск дерева, блеск стеклянных осколков. «Криптонитовых» пуль пока больше нет. Берегут.

Я швыряю молнии в окно. Синие плетения накрывают пространство вокруг чайного домика. Загораются садовые деревья и кустарниковые скульптуры. Слышатся вскрики. Кому-то досталось.

— ОТОШЛИ, — ору я в багровую темноту ночи за окном.

Сразу же, пока эффект устрашения не спал, сигаю на улицу. Едва приземляюсь на горящий газон, как грохочет винтовка. Два выстрела. Одну зеленую пулю отбиваю Когтями. Разрушительным резакам непонятная субстанция не вредит. Ну хоть что-то зеленка не пробивает. Вторая пуля прожигает Бригантину и обугливает плечо насквозь.

Взвыв от вспышки боли, бегу на звуки выстрела. Влетаю в заросли. Кусты сминаются под ударами Когтей, вместе с отсеченными ветками во все стороны летят обрубки рук с автоматами. Раскроенные головы катятся под ноги. Много же вас собралось в этот раз.

Вылетев из горящей тьмы, глыба льда бьет меня по лицу, разлетаясь на осколки. Рвет листву резко поднявшийся ураган. Кметы.

Как гепард, прыгаю на свечение меридиан живы. Враги затихают, притаившись. Думают, что не вижу, наивные. Два рубящих удара — и кровавые фонтаны брызжут из рассеченных тел, словно вино.

— ВЫ. УМРЕТЕ, — пускаю Яку в охваченные пожаром заросли.

Девушка лежит на моем плече, светлые волосы выбились из сложной прически, превратившись в водопад золота. Держу графиню за ноги одной рукой. Второй раздаю смерть. Непривычно тихую. Словно убиваю роботов. Нет надсадных криков боли, сдавленных визгов или воя ужаса. Только негромкие вскрики, отзвуки основных инстинктов. Никаких эмоций или чувств. Лишь физиологическая реакция раненого организма.

Когти по широкой дуге рассекают плечо подкравшемуся сзади увальню. Он застывает, располосованный едва ли не надвое. Стоит, качается, как кукла на нитках, истекая кровью. В руке держит уже знакомую длинностволку «Энфилд».

— ТЫ. ТРУП, — сообщаю ему в бледное лицо.

Нуль реакции. Яка им не страшен? Интересно.

Взмахом Когтей разрубаю винтовку вместе с целой рукой. Чтобы никто не подобрал и не ударил в спину. Не рукой. Из винтовки.

Придерживая Марию, рвусь сквозь пламя в сторону главного дома.

Открывается тропинка, толпа людей бросается на меня. В отблесках пожара успеваю разглядеть лица и одежду. Часть в боевом снаряжение, некоторые в костюмах-тройках. Узнаю охранника, который стоял на парковке, когда мы с Софией приехали на вечер. Опять люди Долгоногих?

Нахер их. Прежде спасем спящую красавицу.

Врубаю Отвод и несусь к дому. Висящие сзади руки и голова графини стукают по спине. Самоубийцы бросаются следом. Разноцветные струи трассирующих техник летят вдогонку. Мимо проносятся огненные копья, ревут ураганы, свистят пули, гулко бахают брошенные гранаты. Настоящий артобстрел. Не обращаю внимания, только перекидываю девушку на руки перед собой, чтоб ее не задело. Жаль, что Отвод нельзя распространять на других.

Вот и освещенная ярким светом терраса. Музыки не слышно. Грохот выстрелов и зарницы пожара точно напугали гостей. Надеюсь, они ждут в банкетном зале, когда безопасники разберутся.

По мысленному приказу формируются крылья. Взмахиваю ими, но двое Рыкарей успевают схватиться за меня. «Каменный» гранитными лапами вцепляется сзади в шею. Второй, рухнув на живот, обхватывает ледяными руками бедро, пытаясь заморозить Бригантину. Вот, гады! Камикадзе, безусловно, но умные. Нельзя одновременно держать Незамерзайку и Бригантину.

Поэтому срубаю голову «ледяному» гаду и вместе с «каменным» взлетаю ввысь. Врезаемся в окно, разбив которое, втроем — я, девушка и Рыкарь — катимся по керамогранитному полу. Со всех сторон раздаются охи, ахи, ухи. Мелькают разбегающиеся дамы в платьях.

— Целителя! — ору я, пока, не выходя из переката, срубаю голову Рыкарю. — Целителя для Марии!

Отсеченный кочан улетает в толпу. Одна полногрудая брюнетка, непроизвольно вытянув руки, ловит «букет невесты» и тут же с визгом падает в обморок. Кавалеры бросаются обмахивать барышню.

— Вы меня слышали?! — я с Марией на руках наступаю на толпу аристократов. Они в ужасе смотрят на меня — с кровью на подбородке и сквозными дырами в теле. Шарма добавляет фонтан крови, брызжущий из обезглавленного тела. Ах, да, Громовые когти и перепончатые крылья тоже дополняют образ.

— Савельев! — в шоке Дмитрий-блондинчик смотрит на брошенную дамой голову. — Что ты творишь, Артем? Убиваешь нашу охрану? Что ты сделал с моей сестрой?

У меня глаз начинает дергаться от злости. Ну, давайте. Еще обвините умного, красивого, в меру упитанного демоника в расцвете сил.