Каждое касание Джио дарило ему шквал эмоций, от которых едва ли не летели искры из глаз. Когда же руку сменили его губы и его горячий язык, перед глазами всё закружилось. Барти далеко не сразу понял, что рука Тони, до этого обнимавшая, скользнула ему под ягодицы. Приятная дрожь пробила тело. Что-то на грани удовольствия и боли. Он насилу разорвал поцелуй и попытался поймать ртом воздух. Несколько пальцев проникли внутрь, заставляя чувствовать неведомый до этого дискомфорт. Туго. Тесно. Даже несмотря на обилие смазки и слюны Джованни. С трудом соображающий Барти бросил на Тони растерянный взгляд. Тот вынул пальцы и подтолкнул его вперёд. Джио отполз назад на пару шагов, освобождая место на полу. Встретившись взглядом с Барти, он выдавил что-то наподобие сочувственной улыбки. Однако тот не особо понимал что к чему в этот момент. Повинуясь приказу Тони он встал на четвереньки, выставив кверху голый зад. Джио, внезапно оставшийся не у дел, заботливо расположил его голову у себя на коленях. Он гладил Барти по волосам, время от времени задевая чувствительные шею и уши.

От ощущения чего-то чужеродного внутри, Барти накрыла неприятная дрожь. Его тело, так и не получившее разрядки, постепенно отходило, остывало. Разум начинал проясняться. Он невольно потёрся саднящей щекой о бедро Джио и заметил, что тот тоже возбужден. Это открытие немного удивило Барти. «Значит, от того, что делаешь это кому-то, тоже можно возбудиться?» Отчего-то прежде такое не приходило в его бестолковую рыжую голову.

Он ткнул носом в выступающий на брюках бугорок. В то же время зад будто обожгло. Барти дёрнулся, но Джованни удержал его голову. Боль стала резче и глубже. Барти мучительно простонал. Джованни сунул руку ему в рот, видимо, чтобы тот закусил её и отвлёкся от боли, но Барти лишь обслюнявил его пальцы. Он держался за пояс друга, будто за спасательный круг. Тогда тот расстегнул брюки и отогнул немного бельё. Несколько секунд Барти смотрел очаровано на внушительный размер Джио, позабыв даже о вбивавшемся в него сзади Тони. А затем, будто пёс, принялся вылизывать покрытый выпуклыми венами ствол. Джио качнулся и выставил руку назад, чтоб удержать равновесие. Для него инициатива Барти оказалась хоть и приятной, но неожиданной. Для самого же Барти это был способ отвлечься.

Это Джио он делает сейчас хорошо. С Джио он занимается любовью. Джио заполняет его целиком и полностью. И нет больше никого здесь. От этих мыслей он ощутил новый прилив возбуждения.

«Вот так, – думал Барти. – Целиком и полностью».

Собственное сердцебиение заглушило все окружающие звуки. Он видел лишь расфокусированный взгляд Джио сверху вниз и чувствовал, как его наполняют с обеих сторон. Он стремительно подбирался к пику и, наконец, излился на узорчатый шерстяной ковёр.

– Хороший мальчик, – вполголоса довольно произнёс Тони, возвращая Барти в жестокую реальность. Реальность, полную боли, стыда и отчаянных обещаний себе однажды во что бы то ни стало отомстить.

– Барти, давай сделаем это, – она прильнула к нему и обвила шею тонкими изящными пальцами.

Он ощутил мягкость её пышной девичьей груди, жар дыхания, аромат её волос. Но от всего этого ему почему-то сделалось страшно. Было в происходящем нечто неправильное, неестественное. Барти не чувствовал того, о чём болтали между собой тихонько приятели-ровесники. Его отчего-то не влекло к подруге, и дело было даже не в дружеских чувствах.

– Эбби, постой! Отец может вернуться в любую минуту, – Барти легонько оттолкнул её и покосился на вертикальную полоску света, проникавшего в кладовую сквозь приоткрытую дверь. По правде говоря, он молился про себя, чтобы в лавку пришёл хоть кто-нибудь. Он сейчас был бы рад даже тем ублюдкам-бандюгам, что каждую неделю забирали у отца Барти добрую часть выручки за так называемую «защиту». Парень понятия не имел, как отказать Эбби так, чтобы она не убежала домой в слезах. Он сомневался, что такой способ в принципе существует.

– Ну и что? – пожала плечами девушка, переместив руки с шеи на грудь. – Можно подумать, он удивится?

– У тебя что, совсем стыда нет? – покачал головой Барти, легонько отрывая её ладони от себя.

– Ага, – Эбби игриво рассмеялась, высвобождая руки и обнимая его ещё крепче.

Колокольчик над входной дверью прозвенел. До уха Барти донеслись звуки твёрдых уверенных шагов. Он облегчённо выдохнул.

– Бартоломи… Бартоломи! – раздался вслед за поступью требовалельный голос отца.

– Да, отец? – отозвался парень, на сей раз уже настойчиво отпихнув от себя подругу.

Ему хотелось поскорее вырваться из тесного тёмного пространства кладовой наружу. Поправив жилет, он поспешил к двери. Эбби, поджав губы, нехотя поплелась следом.

Полуденный свет, заливавший лавку через широкие окна, на мгновение ослепил Барти. Он поморщился, силясь сфокусироваться на рослой фигуре отца. В отличие от старшего брата, Барти унаследовал больше материных черт, самыми весомыми из которых были низкий рост и рыжина в волосах. И за первое, и за второе ему пришлось изрядно пострадать в детстве. Но его бабушка по отцовской линии не раз говорила ему, что он должен гордиться собой, ведь выглядит, как истинный ирландец. Впрочем, отец Барти восторга матери не разделял. Он считал, что парень с такой комплекцией – работник некудышный. Оттого, видимо, и пытался отправить его обучаться на помощника юриста. Вспомнив недавний разговор с отцом, Барти тяжёло вздохнул.

– Здравствуйте, мистер Баркли, – опустив взгляд, проговорила Эбби.

Она остановилась у входа в кладовую, чуть позади Барти, скромно сложив руки на подоле своего бежевого платья. Когда это было нужно, подруга вполне могла изобразить из себя прилежную тихоню.

– Здравствуй, Эбигейл, – строго ответил мистер Баркли. Казалось, её представление не произвело на него должного эффекта. Он с шумом выдохнул и покачал головой. – Твоя мать искала тебя. Говорила что-то об обещании присмотреть за племянниками.