Сантьяго, низенький пожилой управляющий, отвёл Барти в прачечную. Там ему пришлось раздеться догола и, как велела хозяйка дома, напялить на себя униформу не то садовника, не то уборщика. Он с тоской наблюдал через небольшое окошко, ведущее на задний двор, как Сантьяго укладывает его лучшие брюки и рубашку в мусорный бак, поливает маслом и поджигает. Следом за ними в бак отправилось его пальто. То самое, которое отец купил для него перед поездкой в Чикаго. Барти с горечью порадовался, что перед расставанием отдал Эбби шарф, связанный для него Мартой. Он особенно нравился ему, потому что был сделан вручную и специально для него.

– Мы это уже обсуждали, Беатриче!

Вместе с хлопком двери раздался вдруг грозный голос за спиной. Барти вздрогнул и обернулся. В коридоре, ведущем в прачечную послышалась возня и недовольный ропот. Потянуло табачным дымом. Барти спрятался меж развешанных на струнах простыней.

– Мне всё равно, какой мусор ты таскаешь в свою постель, Тони. Но не смей тащить его в мой дом! Ты вставляешь меня посмешищем, – уязвленно проговорила хозяйка.

– Этот дом дал тебе я, как и всё остальное! – зло отчеканил Тони. – Ты моя жена и должна делать то, что я велю тебе. Таков был уговор.

Барти стало неловко. Разговор, что происходил между супругами, явно был не для чужих ушей. И хотя он испытывал неприязнь к ним обоим, ему всё равно захотелось уйти, чтобы не нарушать приватность. Но выйти из прачечной означало обнаружить своё присутствие.

– Да это в твоих же интересах, чёрт возьми! – взвизгнула Беатриче. – Уже ходят слухи. Думаешь, ты сможешь занять место старика с такой-то репутацией?

– Это не твоё дело, – глухо и холодно произнёс Тони. – Занимайся тем, чем должна. Домом, гостями… Выходи в свет, сопровождай меня. Большего от тебя не требуется.

Раздался отчаянный вздох и глухой удар аккуратного женского кулачка о стену, а после удаляющийся стук каблуков известил об окончании разговора. Тони некоторое время курил в одиночестве, потом заглянул в открытую дверь прачечной. Барти так и не смог понять, чем именно обнаружил себя: тенью, отбрасываемой на простыни, или ногами в ботинках, торчащими из-под них. Тони в считанные секунды сократил разделяющее их расстояние. Барти инстинктивно подался назад, не желая быть обнаруженным, но не рассчитал особенности места и запутался в простыне. Сердце забилось, будто испуганный зверёк. Тони сорвал накрывшую Барти простынь и с удивлением воззрился на него.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, пытаясь скрыть растерянность в голосе.

– Мне велели переодеться, – испуганно ответил Барти, не отводя взгляда от гипнотических карих глаз Тони. В подтверждение своих слов он указал на униформу.

– Вот как, – выдохнул тот, принимая свой обычный невозмутимый вид. – Выглядит ужасно. Позже я пришлю тебе другую одежду.

Он оглядел его снова с ног до головы и спешно удалился. Отчего-то Барти ощутил себя невероятно потерянным. Он не понимал, что делал здесь, не представлял, что будет с ним в будущем. Ему хотелось уйти, убежать как можно дальше отсюда, и плевать, что с ним будет. Но стоило ему выйти на улицу под звёздное небо морозной ночи, как Ауреллио появился перед ним.

– Сегодня у синьора Гамбино важный гость. Так что он велел найти тебе место для ночёвки.

Он схватил его за шиворот и потащил в сторону гостевого домика. Холод пробирался Барти под полы хлопковой спецовки, на несколько размеров превосходящей его собственный. У порога Ауреллио странно посмотрел на него и ухмыльнулся.

– Веди себя хорошо, типо, – притворно елейным голосом произнёс он и подтолкнул к крыльцу.

***

– Одну минуту, синьор! – услышал Барти откуда-то из глубины дома, едва переступив порог.

Тут было темно, лишь слабо поблёскивали угли в камине. Озябший Барти неуверенно прошёл внутрь и присел возле на корточки, выставив вперёд заледеневшие ладони. От горячего тепла кончики пальцев начало покалывать. Он постепенно отогревался. В отличие от хозяйского дома, здесь царили полумрак и тишина, даря мнимое ощущение спокойствия и защищённости. Барти закрыл глаза и вздохнул. Страх всё ещё не отпускал его, но теперь он уже не терзал его, подобно лихорадке. Он скорее был похож на затяжную ноющую боль в суставах, существующую, как вечный спутник, где-то на фоне.

– Синьор Гамбино… – позвал за его спиной загадочный и томный голос. Барти нехотя обернулся и обомлел.

Перед ним стоял тот самый паренёк, которого он видел прежде у дома. Он бы бос и до пояса раздет. С вьющихся мокрых волос на пол падали блестящие капли. Очевидно, он только что искупался. И наверное, Барти, как приличному молодому человеку, следовало бы отвернуться, но он продолжал пялиться, наблюдая, как разгоряченное лицо парнишки становится удивлённым.

– Ты кто такой? – недоверчиво спросил он, осознав, что перед ним вовсе не тот, кого он ждал.