Губы и правда сладко-соленые. И голова так кружится.

Но нет. Каким бы сладким не был проигрыш он все равно останется проигрышем, а я не хочу становиться трофеем и галочкой в череде достигнутых целей.

И я мягко остановила таки поползшие вверх ладони. И отстранилась.

— Выходи за меня замуж? — пробормотал Уолтер в ускользающий поцелуй.

И мы оба застыли.

Вопрос настолько застал меня врасплох, что еще прежде, чем я смогла осмыслить его во всей полноте, с губ уже сорвалось:

— Зачем?

— Зачем? — эхом переспросил Тони. — Что значит «зачем?».

И он мазнул поцелуем по моей шее до ворота черной блузки — мягкое, невесомое прикосновение, от которого по всему телу пробежала мелкая дрожь.

Я тихо вздохнула, и Энтони шумно выдохнул, опаляя кожу, а вместе с ней как будто все нервные окончания тела.

— Это значит, — медленно произнесла я, — что у меня нет ни малейшего желания трепать себе нервы разводом, когда ты разочаруешься и найдешь себе другой объект для охоты.

— С чего ты взяла, что я разочаруюсь? — он прочертил носом линию по щеке и коснулся губами мочки уха, так что насмешливый вопрос, пытающийся обратить все в шутку, снова вызвал щекотную дрожь. — Откуда такое низкое о себе мнение?

— Это не у меня низкое мнение, это у тебя завышенные ожидания из-за долгого воздержания.

Я положила ладони ему на плечи и отстранилась, чтобы заглянуть в глаза.

— Тони, ты ведь не всерьез. Если бы ты действительно собирался на мне жениться, ты бы из предложения устроил фейерверк и незабываемое шоу. Ты это умеешь. Я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня с похорон, но ведь ты это сделал не ради того, чтобы… — я осеклась, слегка сбитая с толку выражением лица мужчины — оно не было ни огорченным, ни раздосадованным, ни оскорбленным, ни даже ровным, а было… — почему ты улыбаешься?

Довольным.

— Ты назвала меня «Тони».

Я стушевалась. Оно само выскочило! Тяжело официально обращаться «господин Уолтер» к человеку, у которого ты сидишь на коленях!

— Этого больше не повторится!

— Ну нет уж, пусть повторяется!

Он боднул меня лбом и руки на талии сжались сильнее, и снова внутри остро-тянуще стрельнуло.

Надо с этим завязывать.

— В таком случае надо было прописывать это в контракте, — назидательно отметила я, отклоняясь снова.

Однако моя попытка пошутить успехом не увенчалась.

Уолтер поморщился и выпустил меня, позволяя выскользнуть из его объятий.

— Забудь контракт, Лив. Даже ты должна понимать, что все давно вышло за его рамки.

— Что ты хочешь сказать этим «даже ты»? — оскорбленно вспыхнула я, одергивая юбку.

— Что к этому моменту уже пора понять, что мира, в котором Она встретила Его, — он старательно выделил интонацией заглавные буквы, — они увидели друг друга, влюбились с первого взгляда и жили долго и счастливо в полной идиллии, не существует. Я хочу быть с тобой, — он сказал это так спокойно, так прямо, что мое почти сорвавшееся возмущение застряло в горле. — И, прости, но это очевидно, что я тоже тебе нравлюсь. Но тебе спокойнее жить в закрытом мирке в ожидании несуществующего идеального мужчины, нежели попытаться выстроить реальные отношения.

— Реальные отношения? — переспросила я. В душе всколыхнулась обида. — Это наши отношения ты называешь реальными? Те, в которых ты, пользуясь моим зависимым положением, заставляешь меня начать с тобой встречаться, а потом зовешь замуж только потому, что сил нет уже терпеть, как хочется затащить в постель? Может быть, я и живу в выдуманном идеальном мире, но у тебя, Энтони Уолтер, о реальности тоже интересные представления!

Уолтер выглядел примерно так же, как тогда, когда я влепила ему пощечину.

Что? Не нравится? Ты не подумал о том, что люди не любят, когда кто-то без спросу вламывается в их личные переживания и выставляет их глупыми и смешными. И мало того, что не любят, но могут еще и попытаться защититься и дать сдачи.

Я, может быть, и наивная девица, которая не знает жизни. Но не тебе с твоими методами меня ей учить.

Энтони молчал. Не знаю, о чем он думал в этот момент, а я — ни о чем, во мне просто кипела и булькала чистая неразбавленная злость. Но дров под этот котел больше никто не подкидывал, и злость утихла, а Уолтер продолжал молчать. И тогда я устало озвучила единственный на данный момент возможный вариант окончания разговора:

— Ты не мог бы вызвать мне такси? Пожалуйста.

Мужчина дернул углом рта и встал с дивана.

— Я тебя отвезу.

«Не говори глупостей», — сама до себя достроила я не прозвучавшую фразу и снова закипела, но пошла за Уолтером. Если ему так нравится подрабатывать извозчиком — на здоровье!

В машине всю дорогу царила гробовая тишина. На похоронах, прости тетушка, и то было живее.

Уолтер остановился в нескольких домах от моего, и в другой раз я бы это оценила, но сейчас была слишком зла. Поэтому просто скупо поблагодарила и вышла из машины, с трудом удержавшись от того, чтобы мстительно хлопнуть дверцей. В конце концов, мобиль не виноват, что его владелец такой… мерзавец!