— Все хорошо, милая. Твое присутствие дома — самое лучшее лекарство для меня.

— Очень рада это слышать.

Я старалась не думать о том, что с ней будет, когда я покину тело Агнелики и оно упадет замертво. Для княгини это будет большой удар. Сможет ли она от него оправиться?

Идея вернуться домой казалась уже не такой привлекательной и верной.

— Ты чем-то расстроена? — тут же спросила мама, каким-то невероятным чутьем отследив изменение моего настроения.

«Так сразу и не перечислишь. Одна Олейн чего стоит!»

— Нет, — улыбнулась я. — Всё хорошо. Я очень рада вернуться домой и повидаться со всеми вами.

Но её не так просто было обмануть.

Женщина прожевала кусочек прожаренного тоста с ароматным цветочным медом, пристально глядя на меня.

— Ты уже знаешь?

— О чем?

— О прибытии Олейн.

Сохранить лицо не получилось.

Я быстро отвернулась, изучая картину на стене у трюмо с зеркалом.

Лес, горы, водопад и ясное небо. Красивый пейзаж.

— Да. Мне сказали.

Как же хотелось закончить весь этот неприятный разговор. Но я знала, что не получится.

— Ты же понимаешь, мы не могли ей отказать… после того, что было… девочка имеет право находиться здесь, — мягко произнесла мама.

Вот с этим я бы поспорила.

— Возможно, — уклончиво отозвалась я, продолжая изучать злосчастную картину.

— Ты злишься.

В её голосе прозвучала непонятная тоска и грусть. Пришлось перестать уничтожать взглядом картину и взглянуть на мать, стараясь её переубедить.

Не хватало только того, чтобы она опять переволновалась и слегла.

— Нет. Если только чуть-чуть и не на тебя.

— Формально Витторн и Олейн еще жених и невеста, — осторожно продолжила она, продолжая наблюдать за мной.

На этот раз эмоции удалось сдержать и даже слегка улыбнуться.

— Знаю.

— Мне показалось, ваши отношения с ним наладились.

— Можно сказать и так.

— Он так на тебя вчера смотрел…

— Мама, я понимаю, к чему ты клонишь, но нет. Слишком многое случилось. Кроме того, есть Олейн. И она здесь.

— С Олейн тоже не все так просто, — глотнув чай, отозвалась матушка. — Витторн никогда не любил её по-настоящему. Даже четыре года назад.

— Он прилюдно объявил её своей невестой, — возразила я.

— В тот момент он готов был объявить ею любую, кроме тебя, — произнесла женщина и тут же прикрыла рот рукой, испуганно взглянув на меня. — Прости, я…

— Я была ужасна, — перебила её я. — А еще кошмарна, эгоистична и невыносима. Витторн сразу это понял и не захотел связываться с таким чудовищем, как я.

— Ты не была чудовищем. Просто… немного запуталась. Такое бывает. Самое главное, что ты всё осознала и поняла.

Вот она — сила материнской любви. Дочь была самым настоящим монстром, из-за собственной прихоти прокляла другого человека, а княгиня всё равно её защищает. Да, этим можно было восхищаться, а можно было и ругаться. Заметь они недостатки дочери вовремя, этого могло бы и не быть.

— Мы с Витторном пришли к взаимопониманию. Кроме того, я собираюсь в ближайшее время снять проклятие. Это единственная причина, почему он находится здесь.

— Хм, — отозвалась матушка, снова глотнув чай, а потом вдруг произнесла: — Знаешь, не помню, когда мы в последний раз так откровенно с тобой разговаривали. Ты давно не делилась со мной своими мыслями, переживаниями, новостями, предпочитая все держать в себе.

— Мне жаль, что я отдалилась от тебя, от отца и всех остальных, — искренне прошептала в ответ. — Я была кошмарной дочерью. Надеюсь, вы простите меня за всё то, что я натворила.

— Мы давно простили тебя, милая. Главное, чтобы ты была счастлива.

Мы еще немного поболтали. Обсудили знакомых, родственников и последние новости. Память Агнелики легко и быстро отзывалась, подсовывая нужные воспоминания, которые как-то незаметно стали уже моими.

Удивительно, но общение с мамой помогло мне успокоиться и прийти в себя.

Попрощавшись, я решила найти Витторна и обсудить с ним дальнейшие планы, для чего и отправилась к зеленому кабинету.

Если он еще там с Олейн, то ничего страшного. Переживу.

Постучав в дверь, я не стала дожидаться приглашения и тут же открыла её, входя внутрь.