— Это был подзатыльник совести

— Нет, — ухмыляюсь, вспоминая нашу встречу, — это был рюкзак с учебниками.

Звон бокалов, разговоры гостей, негромкая музыка, звуки слились в один, весь этот шум праздника для меня всего лишь фон. В моем эпицентре внимания — нежный профиль Дюймовочки. Мне нравится ее лёгкий румянец стеснения, нравится то, как она аккуратно, будто чего-то боясь, отправляет в рот кусочки салата, я смотрю на это с умилением и не могу отвести глаз, потому что ужасно соскучился за эти три дня.

Мне страшно представить, что будет, если завтра Лопушок исчезнет. Она так стремительно ворвалась в мою жизнь, в мои сны и в мою душу, что я не сразу понял отчего так заходится сердце, а теперь, я не готов отказаться от этих ощущений, мне хочется закрыть все двери на засов, чтобы никогда ее оттуда не выпускать.

Она совсем не похожа на других и я не знаю как себя вести рядом с ней, чтобы не допустить ошибку. Как научиться держать дистанцию, когда тебя выворачивает даже от прикосновений и тело требует большего, значительно большего, но разум останавливает и говорит мне, что нужно потерпеть, нельзя ее спугнуть, иначе она закроется навсегда.

Я правда серьезно увлекся, мне впервые приходится находиться рядом с желанной девушкой и не иметь возможности даже поцеловать.

Что же ты делаешь со мной, смелая девчонка?

Я ничего не могу с собой поделать, и рука сама тянется к острой коленке. Осторожно касаюсь горячей кожи и увереннее скольжу ладонью вверх по нежному женскому бедру, останавливаясь у края подола. Первый раз в жизни я боюсь своих действий, страшусь, что Лопушок не простит мне такую смелую выходку.

Но она молчит, только вздрагивает и на мгновение замирает, чуть приоткрыв губы.

Позже я обязательно их поцелую, но не здесь, не сейчас!

Я боюсь ее напугать своим напором, я не знаю насколько близко она готова меня подпустить, но сдаюсь внутренней воле и наклоняюсь к ней ближе. Делаю глубокий вдох, вбирая в себя запах шоколадных волос, а потом бережно откидываю их с плеч, чтобы позволить себе прикоснуться губами к нежным скулам.

Какого черта тут так много лишних глаз?

Щеки у Дюймовочки заливаются краской и она с легким укором бросает на меня вопросительный взгляд.

А что ответить, для всех присутствующих здесь, мы пара, а поцелуи и прикосновения для двух влюблённых — обычное дело.

На немой вопрос я отвечаю улыбкой и невозмутимо поднимаю бровь:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — спокойно отвечает, глядя на меня из-под длинных ресниц, а следом, опускает глаза.

Я вижу как ей неловко, поэтому отступаю, хотя сам на грани. Так и хочется сграбастать в охапку, спрятать от всех и переступить границы дозволенности.

Против воли отвожу от Дюймовочки взгляд и пытаюсь сфокусировать внимание на празднике. Скольжу глазами по залу, большинство гостей уже встали из-за стола, чтобы после ужина и употреблённого спиртного, немного размять конечности и подвигаться, отдавшись танцу. Новожилова, видимо, дорвалась до шампанского и слегка перебрала, потому что сейчас блондинка отрывалась на полную, даже туфли скинула.

Нелепо выгибается и отскакивает не в такт музыке, трясет сивыми волосами, ласкает пальцами свою талию и бёдра, гипнотизируя меня взглядом.

Я даже поморщился от такого зрелища и поспешно отвернулся, чтобы зацепиться взглядом ещё за одну женскую фигуру. Она меня интересует куда больше Юлькиных кривляний.

— Лопушок, я на минуту, — тихо сообщаю Вале и выхожу из-за стола.

Елена Львовна выходит на улицу, подходит к беседке и деловито закуривает длинную сигарету. Я следую за ней, молча встаю рядом и упираюсь руками в деревянные перила, внимательно поглядывая на женщину.

— Угостить сигареткой? — обращается ко мне и вопросительно вздёргивает тонкую бровь

— Нет, с недавних пор не курю, — сухо отвечаю

— Похвально, — отводит взгляд, — хочешь о чем-то поговорит?

— Хочу, — подтверждаю ее догадки, — только не «о чем», а «о ком».

— Полагаю, ты в курсе? — заинтересованно смотрит и я отвечаю скупым кивком

— Слушаю

— Елена Львовна, у вас замечательная дочь, скажу больше, она мне очень нравится

— Максим…. — пытается перебить

Не хочу задерживаться здесь дольше, чем планировал, я обещал Вале быть рядом, поэтому взглядом заставляю женщину дослушать.

— Я не договорил, — холодно замечаю и убедившись, что меня слушают, продолжаю, — не нужно скрывать Валю от Дмитрия. Неважно какая это будет для него новость, это гораздо лучше, чем быть обманутым. Мой дядя должен вас понять и, наверное, был бы только рад, если бы вы признались ему сразу.

Она молчит, нервно затягивается новой порцией дыма и смотрит прямо перед собой. Я не жду ее ответ, мне он не нужен, поэтому ухожу, бросив через плечо: