Черт возьми, мне нравится быть убежищем для этой маленькой, хрупкой девчонки!

— Познакомьтесь, это моя Валя, — произношу сразу, как заключаю девушку в объятия и делаю вид, что не в курсе их родственных связей, — Валя, а это мой крестный — Дмитрий Владимирович, со своей супругой Еленой Львовной.

На последней я задерживаю своё внимание, изучаю эмоции, чтобы оценить смятение в лице.

Не призналась, только натянуто улыбнулась, а Лопушок снова напряглась, когда крестный, ответив взаимностью, взял поцеловать ее руку.

— Приятно познакомиться, очаровательная леди, — широко улыбается крестный, — давайте пройдём к столу, а то нас уже заждались. Если вы не против, мы сядем с вами рядом, а то я ужасно соскучился по этому чертенку, — имеет ввиду меня

— Конечно не против, — вежливо улыбается Лопушок

Мы проходим к столу, я выдвигаю для Дюймовочки стул и сам сажусь рядом. Крестный с Еленой садятся напротив, она напряжена и таранит Валю озадаченным взглядом и меня это раздражает. Никто не посмеет портить этой девчонке настроение, никто, даже ее родная мать.

Нахожу под столом ее руки, сжатые на коленках в маленькие кулачки, и крепко сжимаю. Валя отрывает свой сникший взгляд от матери и поднимает глаза на меня. Смотрит с нежностью, с благодарностью и легко улыбается, в то время, как на нежных скулах играет лёгкий румянец смущения, а в голубых глазах плещется волнение.

Смотрю в них и медленно схожу с ума.

Красивая, ужасно красивая, как бы я не пытался себя обмануть, она меня победила.

Дюймовочка, Лопушок, смелая девчонка, которая боится грозы.

Пока не знаю как я это сделаю, но больше не отпущу. Никуда! Моя!

— Все хорошо? — тихо спрашиваю, наклонившись к уху, и незаметно вдыхаю запах ее волос.

Твою мать, как же я хочу зарыться в них руками и ещё раз попробовать вкус ее губ, но если это произойдёт, я не смогу остановиться, как бы она не сопротивлялась.

— Все хорошо, Максим, — пытается убедить, но я чувствую ее беспокойство

— Прости, что меня не было рядом

Она ничего не отвечает, только смущенно закусывает губы и легко улыбается.

— Валя, а вы любите хоккей? — внезапно интересуется крестный, после того, как звучит очередной тост и все гости отвлекаются за разговорами.

— Ну, если честно, до знакомства с Максимом, я не увлекалась этим видом спорта

— А теперь? — продолжает расспрос дядя, а мне уже и самому любопытно услышать ее ответ.

— Признаться, скорость впечатляет, и если Максиму это нравится, значит и мне тоже, но только как зрителю. А вообще, я люблю более спокойные увлечения

— Вот как! — выгибает чёрную бровь крестный, — например?

— Например, изучать языки, а ещё, мне очень нравится стоять на берегу реки с удочкой.

— Простите, что? Вам нравится рыбалка? — крестный кажется не верит своим ушам и чуть не давится куском мяса от удивления.

Да, сказать, я и сам ошарашен не меньше, даже поперхнулся и с немым вопрсом уставился на девчонку, которая уже чувствует себя намного комфортней и спокойно ведёт диалог.

Даа, моя Дюймовочка полна сюрпризов.

— Очень! Это так успокаивает. Чувство трепетного ожидания не сравнимо ни с чем, а уж если рыба попалась на крючок, то забываешь обо всем, все твои проблемы прикидают границы сознания. Теперь твои мысли заняты только одним, как бы ее вытащить.

В нашей части стола нависает тишина, а потом мой дядя прочищает горло, откашлявшись в кулак, и обращается ко мне, пораженный таким увлечением девушки:

— Макс, где ты такую нашёл?

А у меня тоже дар речи пропал, поэтому я только пожал плечами и с гордостью притянул своего Лопушка ближе.

— Знаете, Валя, для меня Максим как сын, и я очень рад, что ему досталась именно такая девушка как вы, потому что сам очень люблю рыбалку, — смеётся и обращается уже ко мне, — а ты, племянник, держи такое сокровище крепче и никому не отдавай.

— Не отдам, дядь Дим, — говорю честно и замечаю смущений девчонки, а потом, глядя в ее голубые глаза, добавляю, — никому!

— Вижу, на этот раз все серьезно? — поддаётся вперёд крестный и обращается ко мне тихо, пока Дюймовочка ковыряет вилкой в тарелке

— Более чем, — уверенно отвечаю, — не поверишь, будто по голове чем-то тяжелым ударили. Бац, и все, пропал

Он откидывается обратно на стул, смотрит на меня с широкой одобрительной улыбкой и уже обычным тоном, доступным для всех, произносит: