Шрифт:
– Марин, что там с папой? – перебила я поток сознания. – Адвокат звонил Аделине?
Марина вздохнула и даже выпрямилась. Хотя, осанка у нее и так была идеальной.
– Леонид попросил связаться с ним этим утром и пока оставить Аделаиду в покое. Я позвонила Андрею, и он сказал, что переведет звонки на себя.
Я покусала нижнюю губку, размышляя.
– Марина, я хотела бы поговорить с адвокатом и узнать обо всем.
– Но, – замялась эта красивая женщина.
– Он мой папа и я хочу знать, что происходит сейчас и не ждать, что скажет ваш Андрей.
Глава 10
– Это, кстати, тебе, – сказала Марина, вручив мне коробку с черным прямоугольником из стекла, пластика и микросхем. – Больше тебе не придется просить его ни у кого.
– Я не могу принять это, – сказала я, смутившись жесту.
– А я не принимаю отказов, – сказала Марина и сделала такое смешное, сморщив губы, нос и надув щеки. – Позволь сделать что-то для тебя.
– Ну…
Принять подарок хотелось еще больше, чем просить ее дать мне вещь, чтобы в очередной раз поговорить с адвокатом и его помощницей Ириной.
– Пожааалуйста! – протянула Марина и сделала умильный вид, напомнивший мне котика из «Шрека».
У нее очень хорошо получалось это. Как и быть милой в целом. Мне кажется, что перед Марининым обаянием вкупе с внешностью не мог устоять никто.
– Спасибо, Марина.
– Я позволила себе выбрать номер и вставить карточку в аппарат. Так что можешь звонить уже сейчас.
– Хорошо, – промямлила я, не зная, что делать с непослушными губами, которые задрожали не то от слез, не то от улыбки. – Спасибо.
Подарок пленил, ведь я не могла мечтать о нем до самого дня рождения. Папа обещал, но я бы не обиделась, если бы обстоятельства изменились. Я мечтала не только поступить в ВУЗ, но и найти настоящую подработку. Выгул собак за работу не считался. А вот репетиторство очень даже как.
– Сейчас вернусь! – сказала она, сорвавшись с места.
Мои щеки алели, когда Марина оставила меня одну. Болтушка и красавица тетка поняла, что мне нужно дать время побыть одной, с подаренным день назад смартфоном.
«Все в порядке, Ида. Сейчас поветрие такое.»
Вчера она пыталась меня успокоить, а сегодня решила проблему по-своему.
«В Англии, например родители специально устанавливают родительский контроль и время, которым дети могут пользоваться смартфоном.»
Все так. Но только у тех детей он был, а у меня его не было от пяти слов «не можем позволить себе это».
– В семнадцать лет, – сказала я, глядя на засветившийся экран чудо-техники. – И даже не на день рождения.
Я пролистнула меню, нашла значок контактов, среди которых уже была она, Андрей, захворавшая бабушка и адвокат со своей милой помощницей Ириной.
– Тебе правда нравится? – спросила Марина, зацепившись за дверной косяк. – Дождись меня, я сейчас!
– Очень! – заверила я уже в который раз.
Марина просияла.
– Я рада.
Она ушла, но я не спешила набирать номер. Мне нужно было собраться с духом и с мыслями. Потому я отправилась умываться, перезаплела волосы и посмотрела в зеркало. Выглядела я и правда испуганно. Ничего не изменилось со вчерашнего и позавчерашнего дня.
– Все будет хорошо, – сказала я своему отражению. – Сейчас позвоню и он скажет, что все хорошо.
Но пока выходило так, что после смерти мамы становилось только хуже. Наверное, так должно было быть. Однако, все равно хотелось верить в ее последние слова, что все наладится и жизнь придет в норму. Три года назад я плакала, а потом стала часто-часто вспоминать ее. Потому что она всегда хотела этого – чтобы все было хорошо.
– Слушаю!
– Здравствуйте, Артем Максимович, – сказала я в трубку после того, как услышала в ней короткое и хлесткое слово. – Это Артемида Карамзина.
– Я узнал вас, Артемида, – ответил мужчина участливо. – Как вы?
Со мной все было более чем хорошо.
– Расскажите, как папа, пожалуйста, – попросила я вместо ответа.
За два дня не могло измениться ничего, каким бы классным ни был адвокат. Потому что папа напал ни на какого-то местного «царька», а на прокурора Московской области. Бабушка ошиблась в этом. Но облегченно выдохнула, прошептав, что у страха глаза велики. Она еще не поднималась с постели, но ей точно стало лучше, потому что я, проснувшись сегодня, слышала, как она бранит громкоголосого петуха.