Как на зло, на шум прибежал Мейлир. Фрейя мельком глянула в его сторону и пробормотала ругательство.

— Иди следи за своей королевой! — хрипло крикнула Фрейя, стараясь быть громче лязга мечей. — Тут ты ничем не поможешь, братец. Зря потратишь силы.

— Но!.. — Мейлир хотел возразить, но был тут же прерван.

— Уходи! Не смей вмешиваться! — отдала она приказ, вкладывая в тот как можно больше сил. Чтобы точно не ослушался.

У Мейлира не оставалось иного выбора, кроме как уйти. Фрейя издала короткий смешок и попыталась снова подобраться к рыцарю. Она уже заметила, что тому очевидно был отдан приказ не убивать, иначе бой закончился бы куда быстрее. Только легче от этого не становилось.

Фрейя зашипела. Теперь ей пробили другой бок. Прекрасная мерзость! Она разрушила второго рыцаря так же, как первого. Бездушные жестянки у её ног, но какой в этом смысл, если сама хранительница могла только сползти на пол? Хрипло дышала, продолжая сжимать меч, хотя сил понять его скоро не останется.

«Правильно, что отослала Мейлира. Он бы сам оказался при смерти, попытайся вылечить такое, — с вялым удовлетворением подумала Фрейя. — Прости, Нора, я не смогу тебя встретить. Надеюсь, ты благополучно пройдёшь через лес».

Больших трудов стоило не закрывать глаза, но Фрейя хотела посмотреть в лицо явившейся смерти. Бледное-бледное лицо, в котором, к сожалению, можно было найти черты человека, который так ладно притворялся слабой жертвой. Только эмоции прочитать не удавалась. Фрейя ожидала увидеть явное удовлетворение победителя, а столкнулась с непроницаемой маской. Ингрид скользнула взглядом по мечу, который уже не представлял для неё опасности, и опустилась рядом на колени, совсем не заботясь о том, что испачкает юбку в крови.

— Ты была славной защитницей для сестры, но пора уйти на покой, — прошептала она, стойко выдерживая взгляд Фрейи.

Хранительница продолжала смотреть до последнего, через боль, сопровождавшую хруст рёбер и чавканье плоти. Пока не исчезла, лишившись осколка. Восемь ударов разнеслись по замку, оповещая, что закончился ещё один бой.

***

В лечебнице всегда хватало дел, поэтому внезапно заявившаяся Элеонора всё равно была занята. Это хорошо отвлекало от тревог и размышлений о том, какие планы могли появиться у Фрейи. Только сердце всё равно не на месте было. И чем ближе вечер, тем сильнее становилась тревога. Элеонора бросала взгляды то на часы, то в окно. Солнце начинало клониться к закату, а Фрейи до сих пор не было. Это заставляло думать о худшем.

И вот, когда небо по цвету стало походить на её волосы, Элеонора не выдержала. Неловко, торопливо со всеми попрощавшись, она поспешила в замок. Даже о страхе леса забыла, все мысли были заняты только тем, что же могло случиться.

Элеонора пыталась бежать, но с её выносливостью приходилось часто останавливаться, чтобы отдышаться. Очень быстро начинало сдавливать горло. Только не получалось ни спокойно идти, ни дать себе достаточно времени на передышку. Лишь бы не сойти с тропы, не потерять ещё больше времени.

Ноги тоже устали, после быстрого подъёма по лестнице почти не слушались. Вбегая в замок, Элеонора споткнулась о порог и упала. Сильно ударилась коленями, еле смогла подняться. Волнение спровоцировало новый всплеск активности осколка, и Нору прошиб шквал чужих эмоций, снова чуть не сбив с ног. Она заскулила, цепляясь за перила. Любое движение теперь отдавалось невыносимой головной болью, но Элеонора всё равно взбежала по лестнице.

На втором этаже пахло кровью. Было подозрительно тихо. Покачиваясь, Элеонора пошла в сторону гостевых. Она уже знала, что увидит, но до последнего это отрицала. Позорно и подло надеялась, что на потрете окажется кто-то другой. Не сестра. Не Фрейя. День ведь так хорошо начался. Они были вместе, улыбались. Даже, кажется, жить захотелось. Рука весь день не тянулась к ножу.

— Н-нет. Н-не может быть… — сдавленно пискнула Элеонора, смотря на портрет и отказываясь верить, что это Фрейя.

Нора обессиленно осела. Даже расплакаться не получалось, так пусто стало на душе. Только нервный смешок пробрал. Она думала, какая ответственность быть смыслом чьей-то жизни, да только не учла, что сейчас смыслом её жизни была Фрейя. Без неё становилось неважным всё. И это не тот случай, когда нужно переждать, вернуть себе ясность ума и найти силы идти дальше, пусть даже для этого придётся пройти по стеклу, до мяса изрезав ноги осколками.

Нет. Тут не было смысла ждать. Смерть неизбежна. Если даже кто-то столь сильный и волевой проиграл, то какие шансы у Норы? Что плохого в том, чтобы приблизить смерть, прервать, наконец, страдания. Элеонора достала нож, судорожно сжала рукоять. Бегло посмотрела на портрет и виновато потупила взгляд. Фрейя дала ей этот нож для защиты, а она решила прервать им жизнь, которую пыталась уберечь сестра. Теперь уже точно решила. Надо только унять дрожь в руках, убедить себя, что краткие мгновения боли — не так страшно, как то, что с новой силой разрывало душу, захватывало разум. И болело, болело, болело. Такое возьмёт лишь одно лекарство — забытьё. Вечное.