Боцман понимал, что у них нет шансов в долговременной схватке и толпа беглецов, не жалея себя, рвалась к ближайшему выходу. Гладиаторы гибли, но с настойчивостью обреченных пробивались вперёд. Самый ожесточённый отпор их ждал у самого выхода. Там успели установить пулемет, простреливавший довольно длинный коридор. Почти треть бойцов полегла, но благодаря нескольким гладиаторам с дарами на защиту, рубеж все же взяли и вырвались наружу. Во время последней стычки Ферруму рикошетом пули зацепило голень, а Бурому прострелили бок и он потерял немало крови, но даже сейчас улыбался во все 32 зуба. Запах свободы пьянил его, хотя от настоящей свободы они были ещё далеко.

– Нужен транспорт! Будем вырваться из стаба!
– объявил всем Боцман, зыркая по сторонам в поисках врага и транспорта.

– Бур, я с ними не еду, - тут же предупредил товарища Феррум.

– Что так?
– спросил крестный, щупая рану в боку, с потихоньку сочащейся наружу кровью.

– У меня дела в стабе. Мне нельзя на прорыв, - не стал вдаваться в глубокие подробности Павлов.

– Тогда я с тобой. Сейчас нужно где-то сныкаться и зализать раны, - принял решение крестный.

– Может лучше с ними?
– Феррум не был уверен, что прятаться во враждебном городе хороший вариант для раненого.

– Нахрапом хорошо в начале было, пока муркеты не очухались, а теперь у них шансов нет. Покрошат их, как пить дать, а с тобой у меня может быть будет нормальный шанс. Сейчас надо заныкаться, отлежаться и найти способ просочиться, через стены по-тихому. Ну, а попутно можно будет и твои дела в городе обтяпать, - Бурый был уверен в своих словах.

– Пойдём, - кивнул Павлов и двое вооружённых людей, помогая друг другу, не слишком уверенно направились к домам контейнерам.

Им никто не мешал. Силы стаба муров еще не взяли район под контроль, а охрана Арены пока не набралась смены высовываться из здания. Гладиаторы разбегались во все стороны, точно тараканы по кухне при включённом свете. Кто-то собирался действовать подобно Ферруму с Бурым или просто напоследок навести побольше шороху в этом городишке, а кто-то действительно искал транспорт для попытки прорыва через половину мурского стаба и ворота. В это достаточно раннее время улицы Узлового были пусты, и отыскать машину было не так просто даже на центральных улицах, а Арена стояла далеко не в центре стаба и вышли они из неё с задней части, где и в лучшее время народ катался не часто.

Нырнув в переулок, Павлов и его крестный зашагали по нему, выискивая место, где можно спрятаться. С их видом трудно было затеряться в толпе на стабе и хорошо, что толпы не было. За Ареной многие дома были явно пустыми. Хватало голых фундаментов, залитых под установку стандартных домиков. Заметили контейнер, зарытый в грунт и залитый в фундамент в качестве подвала. Попалось несколько домов из настоящих вагонов. Точнее это даже не были полноценные дома. Просто кто-то приволок пассажирские железнодорожные вагоны и поставил прямо колёсами на землю. За вагонами так же никто не ухаживал. Колеса они успели изрядно утонуть в грунте. От этого некоторые из них накренились на тот или иной бок.

Однозначно вагоны считались жильём худшего порядка и, уходя дальше от Арены, беглецы встречали их все больше. Они пришли в настоящие местные трущобы, где царила своя придонная жизнь. Здесь жили даже не работяги, добытчики сталкеры или настоящие муры, а отрепье. Стравившиеся от разной дури наркоманы, конченые, готовые пить все, что горит и в любых количествах алкаши, просто опустившиеся существа. Эти люди варились здесь, в своём котле, почти ненужные официальным властям стаба. Они имели еще меньше прав, чем новичок на стандартном кластере и заканчивали плохо. Те, кто еще сохранял какие-то остатки разума, перебирался по трущобам точно партизаны вблизи врага - короткими перебежками. Если не хватало мяса на кластерах или просто лень было на них выбираться, то некоторые муры могли попробовать наловить двуногую добычу и тут. Это за нужных стабу работяг, строителей, уборщиков, внутреннюю охрану и прочих подобных администрация могла спросить, да и сами они могли огрызнуться, а местных считали за мусор под ногами, и огрызаться им было нечем.

– Всё. Я плыву, - признался Бур, почти повисая на плече, не так сильно пострадавшего и чувствовавшего себя значительно лучше, товарища.

Боевого задора и запаса сил, прилично пожившего иммунного, хватило минут на 15 дороги от Арены. 15 минут вроде не много и ушли они совсем недалеко, но Василий с такими ранами, что были у его крестного, как и любой другой свежак и столько бы не протянул. Потеря крови и болевой шок, возможно, свалили бы свежего ещё в Арене или на выходе из неё. Потребовался бы хотя бы укол антишокового и помощь врача, а лучше укол спека и помощь знахаря. Бура срочно нужно было перевязать, напоить живцом, дать покоя. В их ситуации этим можно было и ограничиться. Таких мер вполне хватило бы, чтобы он за пару дней пусть не начал скакать горным козлом, но смог ходить сам.

– Понятно, - сказав это скорее для себя, чем для товарища, Феррум свернул к ближайшей бичевне из контейнера.

Покрытое ржавчиной и покосившееся убожество, домом назвать уже было сложно, но сейчас Павлов не обратил на этот факт внимания. Обойдя угол строения, Василий посадил товарища у входа спиной к стене. Покосившаяся дверь оказалась запрета изнутри, но ее перекос был таким, что Феррум смог сунуть в щель палец и скинуть обыкновенный крючок служивший запором. Беглец ожидал, что кто-то запротестует такому его маневру или даже ударит его по руке, но ничего подобного не последовало. Он вошел, приготовив к бою трофейный ПМ и морща нос от застарелого запаха мертвечины. Несмотря на запах, он осмотрелся в доме и заметил ногу отчасти мумифицированного трупа, торчащего из-под вороха тряпок. Кто-то из местных обитателей загнулся от отсутствия живца, передоза или даже трясучки и это было не удивительно. Ферруму ничего не оставалось, как подхватить с вешалки на стене несколько тряпок и выйти. Тряпки были далеко не чистые и не подходящего качества, но бинтов что-то нигде не валялось да и накинуть, хотя бы для маскировки нужно было хоть что-то.