Ну вот, началось. Хочется сострить про паранджу. Но Бахрамов одним взглядом выбивает из меня желание с ним сейчас спорить.

На родину Бахрамова мы летим на его частном самолёте. Бросается в глаза грань между комфортной безбедной жизнью, к которой я привыкла с детства, и опасным излишеством, когда в магазин без охраны выйти рискованно. В который раз понимаю, что богатство богатству рознь, а постоянное присутствие рядом с моим женихом нескольких вооружённых амбалов – вынужденная необходимость. Немного не по себе от перспективы всю жизнь провести в страхе за себя и близких. Чем больше денег, тем меньше свободы. Смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть?

В самолёте Ризван усаживается рядом со мной и увлечённо рассказывает о своей семье и родственниках, с которыми мне предстоит познакомиться. Объясняет, как с ними себя вести, что можно говорить, а каких тем стоит избегать.

– Все очень ждут знакомства с тобой. Мои двоюродные сёстры тебе помогут сориентироваться и всё объяснят. Они очень приветливые, вы наверняка поладите.

– Я должна буду всё время проводить в доме? Или смогу ходить на прогулки и осматривать окрестности?

– У нас будет не так много времени, но обещаю что-то придумать. Ты хочешь сходить в горы или посмотреть городские достопримечательности?

– А нужно обязательно выбрать? Хотелось бы и то, и другое.

– Посмотрим, как получится. Думаю, мы сюда будем приезжать каждый год, так что ещё успеешь нагуляться. Но прогулку завтра обещаю.

Несмотря на волнение от предстоящих знакомств и событий, настроение хорошее. Бахрамов не пугает меня, а всё больше располагает к себе. Может, удастся к нему привыкнуть или даже полюбить? Детские чувства обычно не исчезают в никуда. Хочется дать им второй шанс, раз уж так странно складывается моя жизнь.

Когда самолёт начинает снижаться, Ризван протягивает мне платок:

– Надень, пожалуйста.

Видимо, на моём лице красноречиво отображаются мысли, потому что он начинает оправдываться:

– У нас так принято. Мои родные оценят, если ты продемонстрируешь им готовность уважать наши обычаи и традиции.

Платок – это, конечно, не паранджа. Но это только пока… Или я слишком нагнетаю?

Нехотя беру из рук жениха кусок ткани и пытаюсь приладить его на голову. Получается не с первого раза. Ризван доволен. Хочется сказать ему какую-то гадость, чтобы не думал, что так легко нагнул меня. Но он смотрит по-доброму, ещё и благодарит за понимание. Заготовленная тирада застревает в горле. В этом сражении я ему уступаю, но войну обязательно выиграю!

В аэропорту нас встречает несколько чёрных внедорожников. Мы с папой садимся отдельно от Бахрамова. Едем довольно долго через весь город. Пытаюсь вертеть головой, жадно впитывая в себя увиденное за окнами. Люблю новые города.

Моё внимание привлекают мечети. Я никогда не была в мусульманских странах, а в Европе предпочитала старые улочки, хранящие следы христианской культуры, поэтому местный урбанистический пейзаж вызывает восторг своей новизной и экзотикой.

Покидаем границы города и устремляемся в сторону гор. Я не успела поинтересоваться, где всё это будет происходить. Почему-то думала, что мы остановимся в большом городе – разве может родовое поместье такого богатого человека располагаться в глуши?

Подъезжаем к огромному дому. На глушь совсем не похоже. Машины въезжают во двор. Нерешительно выбираюсь наружу, нервно оглядываюсь по сторонам. Люди вокруг говорят на незнакомом мне языке, из-за чего нервы натягиваются ещё сильнее. Становится страшно. Кручу головой – Бахрамова не видно. Отец тоже выглядит растерянным, хотя однажды он здесь уже был.

Проходит несколько мгновений, а мне кажется – целая вечность. Наконец появляется Ризван и представляет меня родственникам, среди которых его кузина.

– Николь, Аиша отведёт тебя в твою комнату. Я говорил, что ты будешь жить в женской части дома, а Марк – в мужской. Осваивайся пока. Когда накроют на стол, сестра тебя позовёт.

Всё это кажется неправильным. Я не хочу расставаться с папой, страшно оставаться одной в этом чужом и пугающем меня доме. Что за нелепое деление на мужскую и женскую части? Кто и зачем его придумал? Внутри нарастает протест. Но знаю заранее, что возмущаться бесполезно, – тут я должна подчиняться их порядкам. Бахрамов очень просил меня держать себя в руках, не спорить и не дерзить. У меня будет возможность отстоять свои принципы, когда мы вернёмся домой.

Аиша приводит меня в небольшую спальню. Обстановка довольно аскетичная, но есть всё необходимое. Прохожу в комнату, осматриваюсь. Из окна открывается потрясающий вид на горы, за который я готова терпеть любые неудобства.

 Когда остаюсь одна, переодеваюсь в купленные заранее вещи непривычного для меня фасона. Это ещё одна просьба жениха. Я похожа на монашку, но Ризван наверняка будет доволен.

Устраиваюсь возле окна, завороженно рассматриваю горные вершины. Красота! Смотреть можно бесконечно. Со двора доносятся голоса. Не понимаю ни слова, но мелодика речи не раздражает. Я должна стать частью этой семьи, принять свою судьбу и смириться. Эта мысль по-прежнему вызывает боль, хотя за последнее время она стала не такой острой, как поначалу.