– Я передам ему твои пожелания. Но боюсь, привыкать тебе придётся на ходу. Мы вылетаем через три недели, а до этого надо многое подготовить тут, вряд ли у вас обоих будет время на прогулки под луной. Виола могла бы помочь тебе, но у неё токсикоз.

– То есть как это через три недели? За такой срок невозможно нормально приготовиться к свадьбе!

– Не волнуйся, приготовления уже идут полным ходом. Всё будет по высшему разряду.

Вспоминается поговорка: "Без меня меня женили". Происходящее кажется дурным сном. Разве в реальной жизни в цивилизованной стране в двадцать первом веке весь этот бред возможен? Хочется поскорее ущипнуть себя, чтобы проснуться. Только ничего не помогает – сон всё никак не заканчивается.

– Ладно, мне надо на работу. Если скоро я вынуждена буду взять отпуск, то необходимо все дела закончить до этого.

– С тобой Борис поедет. Бахрамов настойчиво просил меня приставить к тебе охранника и не спускать с тебя глаз. Всё-таки ты теперь его невеста.

– Папа, тебе не кажется, что всё это слишком? Клиника, справка, сторожевой пёс. Может, он психически не здоров? Ты не боишься меня такому отдавать?

– Да нормальный он, – отмахнулся рукой. – У них просто такие традиции.

– А у нас традиция – венчаться в церкви. Как он на это смотрит?

– Не знаю. Думаю, будет не очень правильно ему такое предлагать.

– Вот именно! Сначала ты считаешься с его традициями, проявляя уважение. А потом он садится на голову, напялив на меня паранджу. Так что лично я буду требовать уважения наших традиций! В конце концов, мы живём здесь, а не в горах.

– Дочь, тебя заносит.

– Ладно, так и быть, обойдёмся без венчания. Но предупреждаю: в принципиальных для меня вопросах я буду стоять на своём! И пусть твой Бахрамов не надеется получить в моём лице безвольную рабыню.

Папа в ужасе от моего поведения, но пока держится. А я и не обещала быть пай-девочкой, так что все претензии – в центральную прачечную. Пусть скажет "спасибо", что я согласилась сломать себе жизнь в угоду ему.

Охранник и по совместительству водитель Борис ведёт себя деликатно – не придраться. Когда приезжаем в офис, он садится в углу, лишь издали посматривая на меня. Чтобы не откладывать, сразу начинаю разговор с Дэном. Ночью я многократно прокручивала его в голове, настраивалась. Но всё равно очень больно, и заготовленные слова вылетают из головы. Говорю, как робот:

– Денис, мы должны расстаться. Я выхожу замуж.

Скрипник не верит.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Ничуть, – машу перед его глазами ладонью, демонстрируя кольцо.

Доходит до него медленно.

– А как же я? Мы же вместе…

– Уже нет. Тем более, ты сам сказал на днях, что серьёзных планов на меня у тебя нет.

– Так ты назло мне? Из-за того, что обиделась?

Вижу, что он растерян и ему больно. У самой сердце рвётся в клочья. Но я должна выдержать и не выдать своего состояния.

– Нет, не назло и не обиделась. Просто мужчина, о котором я с детства мечтала, сделал мне предложение.

– Ника, зачем тебе это? Ты же не любишь его! Или ты променяла меня на этот блестящий булыжник стоимостью в целое состояние?

– Почему же не люблю? Ты не слышишь меня? Я с детства хотела быть с ним!

– Мне казалось, ты любишь меня…

Он искренне растерян. Мне больно и за себя, и за него. И нет больше злости и обиды на его недавние слова. А есть непередаваемая тоска от того, что мы больше не можем быть вместе. И изменить уже ничего нельзя.

– Дэн, давай не будем, пожалуйста. Девушки созревают для брака обычно раньше, чем парни. Мне вовсе не хочется остаться старой девой, как ты меня пугал. 

– Ты из-за того, что я жениться не хочу? Мне казалось, ты меня понимаешь!

– Понимаю. Потому и расстаюсь с тобой. Иди дальше охотиться на красивых и длинноногих, готовых на секс без обязательств.

Намеренно пытаюсь его разозлить. Злость – гораздо лучше боли, которая выворачивает наизнанку. Отчасти мне это удаётся – Денис меняется в лице, надевает насмешливую маску.

– И за кого, если не секрет, ты собралась замуж?

– Не секрет. За Ризвана Бахрамова. Слышал такого?

– Так он же старый!

– Почему же? В самом расцвете сил. Зато успел погулять и вполне созрел для семейной жизни.

– То есть это всё-таки мне назло?

– Не льсти себе. Бахрамов был моей мечтой много лет. И вот – мечта сбылась.

Денис сбит с толку. Но я никогда не решусь признаться, что папа меня продал. Лучше уж выглядеть корыстной стервой, которая повелась на блестящий булыжник. Пусть думает обо мне, что хочет.