— Это мой любимый, — сказала я Адаму, указывая на серый каменный дом с белыми фронтонами и ярко-красной дверью, на крыльце которого стояла детская коляска.

— Этот мне нравится больше, — ответил он, указывая на дом из красного кирпича, похожий на дворец Монтичелло, с белыми колоннами и темно-зелеными ставнями. — Или вот этот, — махнул Адам на белый дощатый дом с вдовьей дорожкой, протянувшейся через всю крышу.

— Ты можешь себе представить, что живешь в одном из них? — Не переставала мечтать я. — Я имею в виду, посмотри на это! — Я указала на дом с большим слуховым окном. Сквозь стекло виднелась целая стена книг. — Это библиотека из моих снов, — вздохнула я.

— Когда-нибудь я куплю его для тебя. — Рассмеялся Адам. — Как только сколочу состояние.

— Какое состояние? — Пошутила я.

— Может быть, я и не смогу купить тебе дом, но, обещаю, у тебя будет библиотека мечты.

Теперь, увидев библиотеку Адама, я почувствовала себя больной от нужды и понимания, что он украл частицу моих снов, как будто он жил той жизнью, которой хотела жить я.

Это должна была быть моя библиотека…

Он что, издевается надо мной? Показать мне жизнь, которую я могла бы иметь, если бы мы не расстались?

— Пошли, — рявкнула я. — Мне нужно еще выпить.

Испытывая жалость к себе и одновременно ярость, я выбежала из комнаты, не дожидаясь Ларри.

— Энн! — Я обернулась: моё лицо было похоже на грозовую тучу. — Что? — огрызнулась я.

Адам стоял передо мной с бокалом вина в руке.

— Ого. — Он немного напрягся. — С тобой все в порядке?

Он инстинктивно протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, но затем смущенно отстранился.

— О, да, извини, ничего страшного. — Я заставила себя улыбнуться, пытаясь собраться с мыслями. Его глаза были того же темно-коричневого цвета, как в моих воспоминаниях, с такими же густыми ресницами и тяжелыми веками, которые придавали ему задумчивый вид. Я увидела чистую линию там, где парикмахер подправил бачки. Он недавно постригся — может быть, даже сегодня утром. Я могла бы поклясться, что почувствовала запах лосьона после бритья.

Мы постояли немного, Адам вертел в руках бокал.

— Я давно хотел поговорить с тобой. Видел тебя в часовне. Как поживаешь?

— Я? В порядке. Ты знаешь, занята, э… делами.

— Прошло много времени… — Адам осёкся.

Я молча кивнула. Секунду мы стояли в неловком молчании.

— Ну, а как насчет тебя? — спросила я, стараясь говорить беззаботно. — Каково это — быть президентом Мартинесом?

— Немного сюрреалистично. — Адам оглядел комнату. — Просто пытаюсь всё это переварить. — Он посмотрел на меня не без злобы. — Как поживает твоя семья?

— Они в порядке. Лорен сейчас в Лос-Анджелесе. Она замужем, мама уже троих детей.

— А твой отец?

— У него не всё так хорошо: недавно были проблемы со здоровьем, и мы думаем, что будет лучше, если он переедет сюда, поближе к нам.

— Мне жаль. — Адам выглядел и правда искренне обеспокоенным. — Надеюсь, с ним все в порядке.

— С ним будет все в порядке, — подтвердила я. — Он крепкий парень. Как и всегда.

— Это правда. Он крепкий орешек, — согласился Адам.

Я покраснела. Адам познакомился с моим отцом, когда я привезла его во Флориду на День Благодарения. Мой отец всё время игнорировал Адама, вместо этого жалуясь на своих жильцов и крича на телевизор. Когда я попыталась заговорить о нашей помолвке, отец прервал меня. Сменив тему, он спросил, не думала ли я больше о юридической школе, и когда я сказала «нет», он начал с Адама, сообщив ему, что его «латиноамериканское происхождение» подразумевает, что он поступит в любую юридическую школу, которую захочет. Годы спустя я все еще съеживалась от воспоминаний.

— Что ты преподаешь? — По всей видимости, Адам решил сменить тему.

— Стандартно, — пробормотала я. — Остин, Бронте, Гаскелл, Элиот и некоторые другие, менее известные писатели.

Адам одобрительно кивал в знак осведомленности. Он вдруг усмехнулся, походя на мальчика, которого я помнила с колледжа.

— Помнишь, как ты ходила на те лекции с доктором Расселом на первом курсе, где она задавала роман в неделю, и тебе приходилось читать ночами, чтобы не отстать?

— Не напоминай мне. — Засмеялась я, удивляясь тому, насколько естественно и приятно протекало наше общение. — Я обещаю, что не буду так жестока к своим ученикам, хотя они все еще любят жаловаться на нагрузку по чтению.

— Еще бы, — хмыкнул Адам. — Вообще, это отличный план. Я бы хотел сам походить на подобные занятия.

— Ты всегда можешь заглянуть ко мне, — предложила я, удивляясь своей смелости.

— Может и зайду. Тебе придется прислать мне список для чтения. Что ты даешь из Остин?

— В этом семестре я преподаю «Доводы рассудка». — Я почувствовала, как теплеет мое лицо. Адам тоже, казалось, вдруг смутился.

— Твой любимый роман, — пробормотал он.

— Ха-ха, да. Я удивлена, что ты все еще помнишь.

— Конечно помню, — Адам приподнял бровь. — Как я мог забыть? Это по-прежнему твой любимый роман?

— Думаю, да. — Я почувствовала себя почти пристыженной. Он, должно быть, удивляется, как кто-то еще может быть так глупо предан двухсотлетней книге.

— Это здорово. — Его голос опустился почти до шёпота. — Должно быть, это замечательно — учить тому, что любишь сам. Я рад за тебя. Кажется, у тебя все хорошо. — Он помолчал, словно не зная, стоит ли продолжать. — Я много думал, — снова начал он, — о том, что случилось тогда.