— Энн! — позвала Бекс, увидев меня и подойдя, чтобы нежно обнять. На каблуках она была настолько выше меня, что для этого ей пришлось согнуть колени и прогнуться в спине. — Мы как раз собирались зайти внутрь. Надеюсь, это не слишком навязчиво с нашей стороны — я слышала о службе и хотела прийти.

— Вовсе нет, — ответила я. — Я рада, что вы здесь. Лорен будет очень рада тебя видеть.

— Она все еще внутри? — спросила Бекс, и я кивнула, указывая на боковой вход.

— Ты идешь? — спросила она Адама, который даже не пытался последовать за ней.

— Я буду через минуту, — сказал Адам. — Иди без меня. — Бекс выглядела слегка удивленной, но затем любезно улыбнулась и исчезла внутри.

Когда дверь за ней закрылась, я повернулась к Адаму.

— Прости, что не связалась с тобой, — начала лепетать я. — У меня не было твоего номера, и все пошло наперекосяк. Я хотела поблагодарить тебя за всю твою помощь, что отвез меня в больницу и все остальное. Ты не обязан был этого делать — это было так заботливо с твоей стороны, и не думай, что я не оценила все это или забыла. Я просто… просто хотела поблагодарить тебя, за то, что ты здесь, и мне очень жаль, что не смогла сообщить тебе.

Мое горло горело, и я замолчала, задаваясь вопросом, имело ли смысл то, что я сказала. Адам ждал, давая мне время и личное пространство, чтобы закончить. Когда я, наконец, выдохлась, он ответил не сразу. Вместо этого он взял меня за руку, подвел к каменной скамье и усадил рядом с собой. Я слегка хрипела, и он вытащил из кармана пачку салфеток и протянул мне, ожидая, пока я промокну глаза и высморкаюсь.

— Спасибо, — прогундосила я из-под скомканной салфетки.

— Не торопись, — сказал он, положив руку мне на спину. Это простое проявление участия помогло мне прийти в себя, и мое дыхание стало выравниваться. Через несколько минут, Адам, наконец, заговорил.

— Я много думал о тебе последние две недели, — сказал он тихо. — Интересно, как ты держишься?

— Это тяжело, — призналась я, пытаясь прочистить горло. Теперь мой нос был полностью забит, а голос звучал глухо и слабо. — Все произошло так быстро. Я думаю, что мы с Лорен все еще в шоке.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал он, качая головой. — Это было так неожиданно. Но ты была невероятно сильна.

— Вовсе нет, — фыркнула я. — В моей голове полный бардак.

— Не надо себя недооценивать. Ты сильнее, чем думаешь.

Адам подвинулся, чтобы посмотреть на меня. Я почувствовала, что слегка таю под его взглядом.

— То, что ты сказала в машине, о том, что это твоя вина, ты ведь знаешь, ЧТО ЭТО НЕ ТАК, верно? Ты не сделала ничего плохого.

— Я в этом не уверена, — сказала я, глядя вниз. — Я все время мечтаю вернуться в прошлое и все изменить … может быть, все обернулось бы иначе, если бы я просто уделяла больше внимания, слушала, понимала знаки. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, — ответил Адам. Он выглядел встревоженным.

— Не знаю, зачем я это делаю, — горько рассмеялась я. — Я ничего не могу с собой поделать. Должно быть, я мазохистка.

Адам, кажется, кивнул в знак согласия, но я не была уверена. Я потянулась за другой салфеткой, высморкалась и добавила ее к горке уже использованных на скамейке рядом со мной.

— Ты не можешь винить себя. — Услышала я его голос. — Я знаю, что это просто слова, но это правда. Ты сделала все, что могла.

— Может быть, — сказала я, но мое сердце было не на месте. И вообще, что Адам знает о неудаче и чувстве вины? Он всегда был идеальным сыном для своей матери.

— Я просто чувствую, что всегда была для него разочарованием, — пробормотала я. — Что я могла бы быть лучшей дочерью.

— Не говори так. Я слышал заключительную часть твоей речи, и ясно, что твой отец действительно любил тебя.

— Я не уверена, что он знал, как это показать. Он был довольно крепким парнем. Но мне не нужно тебе это объяснять. — Я смущенно рассмеялась.

— Энн, — сказал Адам, и я неохотно подняла голову.

— Он очень заботился о тебе, — медленно и осторожно произнес Адам. — Очень сильно. Тогда я этого не понимал. Я думал, что его трудно впечатлить. Требовательный. Упрямый. Я был напуган им. Но, услышав твою хвалебную речь, узнав о жертвах, которые он принес, и, осознав, как сильно он заботился о тебе… это заставило меня взглянуть на него по-новому, осознать, что я неправильно его понял.

Он заколебался, подбирая нужные слова.

— Твой отец очень любил тебя. Ты должна это знать. Это настоящее свидетельство того, что он вырастил такую совершенную, независимую дочь.

Я почувствовала, что мои глаза начинают гореть от невыплаканных слез.

Не плачь…

— Я должна вернуться внутрь, — сказала я хрипло, отворачиваясь, чтобы Адам не видел моих слез. Я с трудом поднялась на ноги и направилась к часовне, чувствуя головокружение от волнения и усталости. Я чувствовала, как Адам обнимает меня, крепко прижимая к себе, а мое тело сотрясается от горя. Я не плакала во время службы, но теперь почувствовала, как что-то сломалось внутри. Отца уже не было, и мне казалось, что я кружусь в пустоте. Я больше не была дочерью Джерри Кори. Я больше не была ничьей дочерью. У Лорен все еще была семья, но что было у меня? Я уткнулась лицом в грудь Адама и зарыдала.