Голова покатилась мне под ноги, упала на стол, отскочила, грохнулась на пол.

— Алеф, голову! — крикнул я, руками заталкивая мертвеца обратно.

Эта гонка с размахиванием топором будет вечной, если не предпринять чего-то, что их остановит. Может, моя идея была и не самой гениальной, но другой тупо не было.

Алеф вскочила на стол рядом со мной, держа перед собой голову.

— Что делать? — крикнула она.

— Толкай сюда!

Тело как раз прекратило судорожно сокращаться и плевать из артерий свернувшейся кровью. Алеф загнала голову между спиной твари и потолком шахты. Я врезал по ней топорищем, проталкивая глубже.

Шатун был гораздо более габаритным, чем мы с Алеф вместе взятые, и я надеялся, что его туша заткнёт проход достаточно надёжно. Учитывая то, с какой силой я врезался в решётку головой, скорость падения мертвецов в шахте должна быть немаленькой, а значит…

От первого удара туша ощутимо подалась вперёд, но я удержал её, упершись в плечи.

— Мама, — всхлипнула Алеф.

Второй удар мне тоже пришлось сдерживать. Третий я уже почти не почувствовал.

Шахта наполнилась сдавленным рычанием.

Я осторожно убрал руки. Прислушался…

Мертвецы рычали, что-то трескалось, рвалось, скрежетало, но постепенно становилось тише. Сукровица просочилась и начала капать из-под обезглавленного тела.

— Всё, — сказал я и даже не смутился, что голос дрожит.

— Всё? — Голос Алеф звучал не лучше.

— Эти идиоты закупорились там наглухо.

— Тело разложится.

— Что? — вытаращился я на Алеф.

— Они превращаются в прах за две-три минуты после того, как отрубаешь им голову.

— … мать! — взревел я и спрыгнул со стола, увлекая за собой Алеф.

Мы выбежали из комнаты в туннель, бросились, куда глаза глядят. Свернули раз, другой, третий. Слава богу, здесь никто на нас не нападал.

В какой-то момент я почувствовал, что можно остановиться. Замер, переводя дыхание и прислушиваясь. Рядом хватала ртом воздух Алеф.

— Оторвались, — сказал я и закашлялся. — Так… Постой. Где мы теперь?

— Я… Я не знаю, — сказала Алеф и вдруг, набрав полную грудь воздуха, оглушительно завизжала.

Глава 17

— Тише, дура! — прошипел я сквозь зубы и зажал Алеф рот рукой.

Но она всё равно продолжала визжать мне в ладонь.

Истерика есть истерика, пока не проорётся — я не знаю, что делать. Это как у детишек мелких бывает такое — «закатываются». Надеюсь, Алеф хотя бы не собирается тут задыхаться. Я-то не Целитель, я понятия не имею, как её реанимировать. Только чисто теоретически — ну, там, вскрыть трахею, вставить в разрез что-то…

Но я своим нестерильным топором такого понавскрываю, что не избежать разрекламированного Наказания.

Слава богу, до этого не дошло. Заглушенный визг Алеф начал быстро иссякать и вскоре превратился в рыдания. Ну вот, это уже гораздо лучше. Я освободил рот Целительницы — она шумно и судорожно вдохнула — и прижал её к себе. Тут она уже заревела от всего сердца. Но — не громко.

Соображать начала, значит. Хорошо.

Я рассеянно гладил её по затылку и вертел головой.

С одной стороны, туннель, в котором мы стояли, мало чем отличался от туннеля, в который вышли из столовой. Собственно, вообще не отличался — братья-близнецы.

Но учитывая то, что мы скатились сюда по какой-то вообще не предназначенной для скатывания шахте, и ехали сильно вниз…

Я попытался прикинуть высоту, с которой мы съехали. Сопоставил с высотой тоннеля. Как-то нехорошо засосало под ложечкой…

Кажется, размеры этого бункера не имеют вообще ничего общего со здравым смыслом. А значит, без карты мы будем тут блуждать… сколько? День, два? Неделю? Явно не неделю, у нас ни еды, ни воды с собой. А некоторые тут даже ту влагу, что имеется, мне в куртку выплакать норовят без остатка.

— Эй, Алеф, соберись! — Я отстранил от себя девушку, почувствовав, что её рыдания превратились в более-менее спокойные всхлипывания. — Слушай, нам нужно как-то добраться до дома. Ну, ты поняла. Дотуда, откуда мы вышли.

Она посмотрела на меня красными глазами.

— Как? — спросила она.

— Я понятия не имею, как. Я впервые в этом… всём.

— Я тоже.

Вот так номер.

— Погоди… Ты ни разу не выходила в рейд?

— Выходила, конечно, но всегда шла по отметкам. И потом, у меня всегда был командир, который знал, что делать.