– Не знаю, солнце, – после небольшой паузы ответил низкий выразительный голос, – но в одном я уверена точно. Он будет грустить, если мы не сможем сохранить этот хрупкий мир, который достался нам с таким трудом. Дедушка многое сделал для нас. Благодаря ему мы свободно покупаем, продаем, производим, строим дома и города, не боясь, что у нас это отнимут. За эту возможность он отдал жизнь, как и сотни так же смелых солдат.

Выдохнув теплый клубок пара, миссис Башазаг порылась в глубоком кармане тёмного плаща и взяла в руки вязанные жёлтые варежки, что в чрезвычайные случаи всегда находили своего обладателя. Миропия озорно улыбнулась, протягивая свои трясущиеся ручки перед лицом женщины, на что Ярослава насмешливо фыркнула.

– Что до бабушки, с каждым днем ее память все больше напоминает маленькое сито. Чем больше хочешь вместить, тем больше вываливается за края, а слишком мелкие и вовсе перетираются между собой и измельчаясь пропадают. Поэтому, такая редкая возможности вновь пересмотреть моменты юношества и молодости представляют особенную ценность.

Тепло улыбнувшись, Ярослава наклонилась к дочери и легко поцеловала ту в лоб. Улучив момент, невысокая женщина щелкнула Миру по носу, после чего резко рванула вперед.

– Не время грустить в такой прекрасный день. Если вы не помните, то дома куча вкусной еды и еще больше гор немытой посуды после буйного застолья, –хитрая улыбка окрасило румяное от холода лицо. – Кто последний, тот и будет завтра наводить в доме порядок.

Показав всем язык, Ярослава развернулась к семье спиной и с диким хохотом побежала вперед что есть мочи. С недовольными криками второй по сообразительности, и в дополнении, наглости, член слегка безумной семейки побежал вслед за оживленной дамой.

– И ты называешь этого человека главой нашего семейства, – юноша непроизвольно покачал головой и со смешинкой посмотрел с матушки на младшую сестру, что в погоне за второе место сражалась в ожесточенной битве с бугристой дорогой и предательскими ботинками, что явно были ей велики.

Неудачно ступив на непонятно откуда возникнувший круглый камень на дороге, что еще вчера сияла прекрасной бездонной пустотой, Мира опасно накренилась вбок, порываясь и вовсе поклониться лицом неизвестным за их непомерный труд. Лицезря шаманские пляски младшей, мужчины семейства усиленно прикрыли кулаком рты, чтобы из подлых губ не сорвался безобидный смешок. Обида Миры могла обернуться омрачающей их желудки трагедией. От ее стряпни, увы, никто не оправлялся. Во всяком случае до конца.

– И я не отрекаюсь от этих слов и по сей день, – после того как потенциальная опасность миновала, Назар мягко прихватил сына за плечо и неспешной походкой направился домой, зачарованно смотря на родные улицы.

– Как думаешь, идея отправить нас на Базар чуд и чарок 1 и свесить групповой проект на двоих было их задачей с самого начала? – Уфир раздраженно цыкнул.

Отвесная походка, расхлебанный вид и колос между зубами. Экзотический ярко рыжий окрас волос привлекал больше ненужного, чем приятного, внимания. На этом особенности юноши не заканчивались. Переведенный из другого города, будучи сиротой, он пытался слиться с компанией задир-неучей, как их величала окрестная детвора, что прошло безуспешно и, в последствии, закончилось еще более плачевно, чем было изначально.

– Очевидно, – не задумываясь ответил Ян.

– Я могу смириться с повешенной на нас работой, но наплести бред, что мы сами выдвинули свои кандидатуры? Еще и на глазах учителя вести себя как стадо безобидных ягнят? – с силой пнув по пути попавшийся камень, Уфир прямиком попал по прилавку мясника, чей трудовой стаж едва ли не равнялся самому возрасту паренька. Упрямо стоя на месте как недвижимое изваяние, рыжеволосый словно нарывался на драку, лишь бы вымести на ком-то свою вспыхнувшую злость. Быстро схватив того за воротник, Ян подтолкнул их к ближайшему магазинчику, прежде чем разгневанный мясник сделает это за него. Как по щелчку перед головой возникли необходимые предметы.

– Не ты ли недавно сам намеревался вступить в их ряды, – невзначай заметил Ян, беря с прилавка разноцветные мелки, пару бутылей с кислотами и индикаторную бумагу.

Уфир молчаливо следил за действиями однокурсника, что не скрылось от глаз Башазага. Спину настойчиво прожигал испытывающий взгляд, отчего ему становилось не по себе.

– У меня было к ним предложение, кто же знал, что они и на это не годятся, – с подозрением взглянув на одногруппника, Ян оставил деньги на прилавке и пошел дальше. Вникать в заведомо провальный план, а тем более становится сообщником, он не планировал. – Но я готов снять шляпу, даже самые законченные злодеи не поступили бы так. Поразительно слаженная работа в группе. Учитель нарочито не замечает обстановки, а жалкие людишки тихо сидят, поджав голову в плечи.

Яну нечего было ответить. Раз это заметил человек, проучившийся с ними лишь пару недель, то сам класс никак не мог этого не заметить. Как и что-либо с этим сделать.

– Меня вот что интересует. Тебя то за что невзлюбили? Только не говори за то, что со мной возишься. Благодарить не намерен, – немного погодя, Уфир заливисто рассмеялся. Глаза отдавали холодом. – Или у тебя это хобби такое? Помогать нищим и обездоленным? Или может так грехи свои будущие вымаливаешь?

Ян поздней мыслью заметил, что сегодня его компаньон был на удивления сговорчивым. Влияло ли то, что вместе собрались два изгоя и он чувствовал моральную поддержку или попросту не видел в Яне потенциальной угрозы? Можем быть и оба варианта.