– Если сказать честно, с танками я никогда дел не имел. – Коротко признался майор. – И даже не знаю, чем могу помочь вам, подпоручик, но, если вам что-то от меня потребуется, вы можете на меня рассчитывать.

В этой короткой фразе смешалось непонимание Маевским ситуации, сложившейся с моим назначением в эту комиссию и заинтересованность в успешном исходе дела. У меня вообще сложилось такое впечатление, что именно майор был главным во всей нашей комиссии по закупке вооружения, а полковник Пионтковский играл роль, что называется, декоративную, был своеобразным «свадебным генералом».

– Благодарю за поддержку, пан майор! – Коротко киваю я в ответ и начинаю сразу же переходить к делу:

– Просьба есть. Пан посол дал мне рекомендательное письмо к полковнику французской армии де Голлю. Думаю, ваша рекомендация мне бы тоже не помешала!

Майор Маевский ненадолго задумался, уставившись в потолок, после чего, собравшись с мыслями, уточнил:

– С полковником Шарлем де Голлем?

– Так точно, пан майор! Он еще в двадцатые читал тактику под Варшавой!

– Знаю я пана полковника! – Краешком губ улыбнулся Маевский. – Был я слушателем его лекций. Знающий офицер. Многому полезному учил, не раз мне на маневрах эти знания пригодились.

Подойдя к столу, пан майор взял в руку перьевую ручку и достаточно быстро написал короткое, всего десятка на два слов, послание, после чего достал из ящика стола упаковочную бумагу, и, спрятав рекомендательное письмо, запломбировал упаковку, чтобы получился небольшой конверт.

– Вручите пану полковнику!

– Слушаюсь!..

После решения всех формальностей с майором Маевским и заселением в небольшой номер простенькой гостиницы на окраине Парижа, у меня, неожиданно, возникло очень много дел. Откуда до поездки во Францию я мог знать, что из танкистов тут окажется один ваш покорный слуа. Вернее нет – танкистов в составе торговой закупочной миссии не было совсем, так как с танками я никогда в жизни не имел никаких дел. Нет, на парадах Победы ваш покорный слуга их, конечно же, видел. И в компьютерные игры играл. Но одно дело – нажимать на кнопки WASD на клавиатуре, и, совсем другое дело – заниматься закупкой бронетехники, когда ты не имеешь никакого малейшего представления о том, как оную бронетехнику необходимо использовать в реальности. Конечно, я достаточно много читал в своем времени – о танковых засадах, в которых прославился советский танковый ас Лавриненко; о мастодонтах КВ, которые немцы могли расковырять в начале войны только тяжелыми зенитными орудиями; о Т-34, которые имели огромное количество бракованных деталей на начало войны, но со временем, танк-«недоработка» превратился в символ Великой Победы. Вот только помочь мне это никак не сможет – одно дело читать, а совсем другое – столкнуться наяву. Тем более, что готового решения нет от слова совсем. Нет, предложили бы мне купить Т-34 или КВ – я бы брал даже не задумываясь. За любые деньги. Вот только сколько тех самых денег будет выделено на закупку танков – это мне неизвестно. Да и одобрят ли все мои попытки что-то сделать там, наверху – черт его знает!

Хотя… Как известно: кто ничего не делает – у того ничего не получается! Поэтому, как только я покончил с первыми «текущими» делами, тут же озаботился попутным транспортом, и, направился в городок под названием Мец. Стоит подчеркнуть, что этот городок, расположенный на северо-востоке Франции в регионе Лотарингия, был решающим точкой в обороне страны: находясь вблизи немецкой границы, он прикрывал немцам достук к региону.

Полковника де Голля я застал в парке 19-го танкового батальона, входившего в состав 507-го полка. Моим провожатым оказался молоденький лейтенант по имени Франсуа, и, который, к моему счастью, немного говорил по-английски.

– Подпоручик Домбровский! – Коротко представился я, козырнув двумя пальцами.

– Лейтенант Гравель! – Приложив кисть к своей фуражке, представился лейтенант, после чего знаками показал, чтобы я шёл за ним.

Чистота и порядок, царившие в гарнизоне, меня приятно удивили: аккуратные дорожки, выложенные мелким камнем, расчищенные дороги, и, ни одной лужи - это несмотря на уже начавший таять снег (март месяц во Франции выдался достаточно тёплым, и, практически по-весеннему тёплое небо уже начало приятно так подогревать укутанных «по-зимнему» солдат и офицеров).

Когда мы прошли мимо большого двухэтажного здания, в котором без особых затруднений можно было опознать штаб, я несколько удивился, но молча проследовал следом за провожатым. Спыхальский же следовал за мной незаметной тенью, стараясь никуда не влезать. У меня сложилось такое впечатление, что он не до конца представляет, зачем я взял его с собой в эту глушь.

На стоянке техники было многолюдно.

То тут, то там появлялись руководящие чем-то офицеры, то и дело подгоняющие своих подчинённых. В паре мест я даже заметил несколько своеобразных «групп по интересам». Вот к одной из таких групп, перекинувшись несколькими фразами с одним из пробегающих мимо солдат, меня и потащил следом за собой провожатый.

Дальнейшие события представить не трудно, пусть и разговаривали офицеры на незнакомом мне языке – лейтенант коротко доложил обо мне, после чего к вашему покорному слуге обратился самый настоящий де Голль. Причём обратился он – на польском языке, который, похоже не забыл ещё с двадцатых годов, когда преподавал в военном училище под Варшавой.

– Подпоручик Войска Польского? Какими судьбами вас занесло к нам, пан?

Удивлённо поведя бровью, пока ещё обычный полковник, но в будущем величайший президент Франции, который привёл свою страну в лагерь победителей Третьего Рейха, выведший Французскую Республику из НАТО, и, старавшийся вести независимую политику госслужащий, в честь которого был назван аэропорт в Париже, снисходительно, со своего двухметрового роста посмотрел на меня, ожидая более подробного доклада.

– Господин полковник, подпоручик бронетанковых войск Домбровский! – Приложил я два пальца к своему виску, сам не без любопытства разглядывая поистине Великого человека. – Прежде чем доложить, разрешите передать вам пакеты от майора Маевского и посла польской республики Лукасевича!

Смерив тяжёлым взглядом своих подчинённых, прислушивающихся к незнакомой речи, полковник де Голль отдал пару коротких распоряжений, и, число офицеров, находящихся вокруг резко сократилось практически вдвое.