– Ты чего? – удивилась Мара. – Опять с работы выгнали?

Он покачал головой.

– А чего тогда?

Синдибум ткнул пальцем в чёрный цилиндр.

– Из-за этой шляпищи, у меня сейчас Злыстное время, – напомнил он.

– Прости, – пробормотала стажёрка и добавила повеселевшим голосом. – А у меня хорошая новость.

Арий ссутулился, а привратник ухватился трясущейся рукой за рычаг и потянул. Двери закрылись, и подъёмник со скрежетом поехал вверх.

– Я договорилась со второй волшебницей Милавой, если ты поможешь найти убийцу Конусмастера, у тебя примут экзамен как у отличника. Всего за сто пятьдесят кнежликов.

– Спасибо, – с трудом выговорил он.

У него уже и так тысяча и одно предложение, одно другого заманчивее. Вот только ему уже даже свитка чародейского не охота. После того, как бабушка приказала собрать реликвии, пыл у него поугас. Почему-то всегда так, пока говорят: «Нельзя!», удержаться практически невозможно. А как скажут: «Надо!», уже не слишком и хочется.

– Ты сколько накопил? – не унималась Мара.

– Много, – протянул Синдибум. – Жилец вот пятьдесят за месяц заплатит.

Вот чего они привязались? Мы тебе поможем, всё за тебя сделаем, ты только собери реликвии или распутай таинственное преступление. Остальное, самое сложное – переговоры, мы уж за тебя проведём. Языком-то молоть каждый может, а как найти этого таинственного убийцу? Он же не сыщик из Рогатой башни и даже не Разнюх.

– Ты ничего не собрал? – догадалась Мара. – У тебя всего пятьдесят, но это поправимо…

– Нет, что ты, – замахал поникшей головой Арий. – Конечно, нет. Целых сорок семь. Я три кнежлика Хвыщу должен.

Привратник покосился и цокнул языком. Синдибум взъярился и почти придумал мелкую пакость, когда тот потянул за рычаг и громко сообщил:

– Остановка – зал Советов!

В открывшиеся двери, не дав никому выйти, хлынул поток колдунов в чёрных цилиндрах со знаком Дырявой башни. Арий протолкался к выходу, бубня под нос:

– Куда прёте! Успеете ещё, обещаю, – и нарочно наступил на ногу седому магу.

Стажёрка едва поспевала следом, так что даже ухватилась за руку Синдибума. Он кисло улыбнулся и забормотал, обращаясь к цилиндру:

– Хоть десять минут дай передохнуть, а? Нельзя же обижать такую красавицу, умницу, чародейку. Она же тебе не противный композитор. Не фермер какой-нибудь. Мы же с тобой потом этого себе никогда не простим.

Чёрная шляпа нахохлилась, сложившись гармошкой, и Арий посмотрел с надеждой.

– Надеюсь, это «да», – и, повысив голос, с облегчением замурлыкал: – Твой левый глаз сегодня особенно восхитителен!

Мара поморщилась, и он поспешно добавил:

– А правый так прекрасен, что я не могу отогнать мурашки!

Она высвободила руку.

– Только мурашек мне не хватало.

Арий склонился к её уху и зашептал:

– Помоги рыбки наудить.

– Какой? – не поняла стажёрка и бросила удивлённый взгляд на бассейн перед фонтаном.

Синдибум кивнул и мотнул подбородком.

Золотой чародей с длинной бородой вместе с серебряной волшебницей держали на вытянутых руках языки пламени, выточенные из огромного рубина. Из-под мраморного постамента, разбрасывая драгоценные брызги, журча, вылетали струи воды и, обвивая скульптуры сверкающим водопадом, падали в бассейн.

Зал Советов сиял чистотой. Круглый свод с мозаикой, изображающий все двенадцать башен, движущиеся вокруг пёстрых исполинов Передудля, поддерживали тонкие, точёные колонны, вырезанные из спинных гребней лесных драконов. Ряды белоснежных скамеек изгибались полукругом перед переливающейся изумрудами трибуной. Высший маг выступал здесь только по большим праздникам или во время судебных разбирательств.

– Тебе шляпа что-то в голове передавила? – озабоченно зашептала Мара.

– Ещё не всё, – чмокнув её в щеку, отозвался Арий.

– Я не знаю, что с тобой сделаю, – проворчала стажёрка.

– У меня есть пара предложений, – невинно заметил он.

Мара порозовела и шлёпнула его ладонью по плечу.

– В следующий раз заколдую, – предупредила она.

– Преврати меня в прикроватный коврик, – попросил Синдибум. – И я буду обнимать твои ноги по утрам, пока не закончится хоровод башен.

– Ещё одно слово, обращу в мантию и подарю Крысьненю.

Арий поёжился. Трудно придумать более страшное наказание. В Злыстных землях бродить и то приятнее, чем обнимать холодное, тощее туловище третьего мага. Хорошо хоть закон о волшебстве запрещает подобные изуверства, и заклинать всех подряд без веской причины не рискнёт даже высший маг. Это только во время Бесконечных войн чары кружили, как листья в грозу, потом мегамаги порядок навели. Никто больше непотребства не творил. Жили все тихо, спокойно, по тем правилам, что устанавливали в Передудле. И вроде каждой башней правил свой собственный высший маг, прямо как в былые времена, но той безраздельной власти у них уже не было. Некоторые бунтовали поначалу, но со смутьянами мегамаги расправлялись жестоко, так что желание им перечить быстро пропало, и воцарился долгожданный мир. И вроде бы всё было хорошо, уж точно лучше чем во время войны, но каждый вечер, когда на пути башни вставала черная пелена злысти на многих накатывала тоска по былым временам. Особенно на тех, кто в то прекрасное далеко никогда не жил.