Бабушка и на этот раз забраковала мой внешний вид. Пришлось снова распаковывать вещи, переодеваться и переплетаться. На третий или на четвертый раз леди Мальборк сама выбрала мне наряд и заставила Нину, у которой от злости уже крошились зубы, переплести мои волосы.

– Теперь, по крайней мере, я знаю, чего она хочет, – кисло промямлила я, усаживаясь в карету.

– Ага, чтобы в этом наряде вы уже в дороге начали заманивать высокородных женихов, – также кисло добавила горничная.

– Ой вряд ли! Скорее уж, чтобы я замерзла насмерть, так и не доехав до города.

Платье было слишком открытым и годилось разве что для ужина в очень узком кругу. К тому же я его никогда и не надевала, ибо оно в свое время принадлежало кузине. Но она его не стала носить по причине слишком низкого выреза спереди. По той же причине не носила это платье и я. Где и как наряд нашла бабка, угадать было сложно. Как оно вообще оказалось в моем багаже – непонятно.

И последней вишенкой на торте – стала отставка Нине. Моей горничной запретили ехать в одной карете со мной, что было уже выше моих сил.

Но девушка к этому времени валилась с ног от усталости, поэтому и сама была рада избавиться от нудного общества мой бабки. А вот мне предстояло в этом обществе проделать весь путь.

Теперь полностью довольная собой леди Мальборк уселась в карету. Как только мы тронулись с места, я облегченно выдохнула, но, как оказалось, радоваться было рано.

Когда мы проезжали через лес, почему-то именно наша карета отбилась от остальных груженых повозок и кареты с прислугой. Более того, выяснилось, что наш кучер заблудился в лесу. А потом… а потом стали твориться странности, объяснения которым не находилось.

Лес стал гуще, да так, что было слышно, как ветки корябают крышу нашей повозки. Все больше стали попадаться рытвины и колдобины. Нас стало трясти так, что в некоторых местах мне окончательно отбило чувствительность. Радовало то, что времени с завтрака прошло довольно много и мне не потребовалась срочная остановка. Хотя… откровенно говоря, еще немного такой езды, и дело не обошлось бы без священника с заунывными плакальщицами над одной безвременно почившей девой.

Бабка была невозмутима. Вот где настоящая леди. Ни капли жалобы в процессе тряски. Но сдается мне, что кучеру придется потом несладко. Видимо, именно план мести леди Мальборк сейчас продумывала с такой тщательностью.

– Почему мы… – новая колдобина не дала мне договорить. Нас подбросило так, что я чуть было не ударилась макушкой. А потом неожиданно повозка стала оседать. Мягко так, словно мы упали в подушку.

– Ваша светлость! – раздался голос Филба – нашего старого кучера. – Ваша… миледи! Болото! В болото угодили! Как так?

Миледи тихо застонала.

– Вот идиот, – прошипела бабка в раздражении, но я все слышала, не крайней дурой я была, хоть ей так и хотелось думать. – Неужели так было сложно следовать плану, деревенский ты болван!

Карета резко накренилась, как будто ее с одной стороны всосало в трясину, и в том углу, который просел глубже всего, стала просачиваться болотная жижа.

Стало не до шуток. Бабка вдруг закопошилась в своем ридикюле, что-то приговаривая себе под нос. Слов разобрать было невозможно, да и не к месту – нас стремительно затягивало в болото.

– Ваша светлость! – дверь отворилась и к нам ввалился кучер с обезумевшим взором. – Это все лесной народ, миледи… я здесь ни при чём. Это всё они – бестии! Я ехал так, как вы мне сказали. Лесной хозяин попутал меня – бес проклятущий…

– Довольно! – оборвала леди Мальборк тираду испуганного слуги. – Вытащи на скорее отсюда!

– Так… некуда, ваша светлость, – пожал плечами Филб. – Болото вокруг.

– Вытаскивай нас скорее, старый индюк! – кажется, бабка, наконец, таки дала волю эмоциям – и то хорошо. А то держать в себе негатив – плохо. По-моему, у леди Мальборк итак образовалась интоксикация организма от злобы и несварения.

Но только Филб бросился нас спасать, как карета окончательно завалилась набок. Лошади стали ржать так громко и дергаться, словно на нас надвигалась неведомая сила. Вокруг все потемнело, будто укрытое черной вуалью. Чернильные тени наравне с грязью и илом заполнили все свободное пространство, не оставляя места даже для воздуха хоть бы и на один вздох. Смрад исходивший от болота стал особенно ощутим. Мне подурнело, а бабка побледнела.

– Не… может этого быть… – простонала она. – Я отдала дань… отдала…

– Охрани нас Всевышний от нечистой силы! – запричитал Филб, осеняя себя защитным кругом. – Говорила старая не ехать тайными тропами. Не любит лесной народ, когда люди ступают на их земли.

Но зачем мы вообще полезли на земли лесного народа?

– Отдай… – послышалось эхо чужеродного голоса.

– Я отдала! – на этот раз запричитала леди Мальборк. – Отдала же тебе…

В глазах бабушки читался ужас, смешанный со злостью – никого и никогда она не боялась, так мне казалось, по крайней мере. А сейчас такая гамма эмоций вырвалась напоказ. Это унизило и оскорбило ее.