Я спала и не видела снов. Даже не помню, когда уснула. Точнее, кажется, скорее потеряла сознание. Но открыв, наконец, глаза, почувствовала себя вполне отдохнувшей, несмотря на переполняющую тело приятную усталость.

Сколько вообще времени прошло? Точно помню, что свет за окном сменялся темнотой, потом снова рассвело, это сколько же мы занимались непотребствами без остановки? Так и помереть недолго.

Воспоминания о «непотребствах», которые Иму вытворял со мной, возвращались урывками, но самых невинных из них хватило, чтобы захотелось повторить, правда, пока я не могла пошевелить и пальцем.

Иму рядом повозился, натягивая на нас одеяло. В темноте не было видно его лица, только глаза поблёскивали в свете садовых фонариков.

— Который час? — хрипло спросила я. Господи, кажется, голос сорвала. Стыд какой.

— Понятия не имею. Ещё очень рано. Спи.

— Нет уж. Мне до сих пор не верится, что ты вернулся. Глупо тратить время на сон, вдруг тебя не окажется рядом, когда проснусь.

— Я никуда не исчезну, — Иму перекатился на меня, придавливая к кровати. — А может, хочешь ещё чем-нибудь заняться?

— Учти, второй такой марафон я не выдержу. Так что держи свои волны при себе.

— Не ты ли недавно заявила, что хочешь меня всего, в любом состоянии, м?

— А ты всё так же совершенно невыносим, — пожаловалась я, но послушно обхватила его руками и ногами, повисая, как на ветке. — Приучил к себе, как к наркотику. И теперь мне придётся всю жизнь мириться с твоими многочисленными недостатками.

— Какими?

— Ещё не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю.

Утром мы долго нежились перед горящим камином. Иму не жаловался на холод, но иногда зябко поводил плечами, так что я выбралась из постели и потащила его к живому огню.

Теперь дом выглядел для меня иначе. Точнее, в нём совсем ничего не изменилось, но мне казалось, что стало светлее, уютнее, тёмные углы были залиты солнцем. Хотя это, наверное, я сама доверху залита солнцем, вот оно и проливается на всё вокруг, делая невероятно красивым. Даже снег за окном совсем по-другому искрился — так радостно и беззаботно, что невольно начинало казаться: чёрная полоса прошла, больше не случится ничего ужасного. А если и случится, мы просто перешагнём это, едва заметив.

Иму лежал головой на моих коленях, закрыв глаза и разметав волосы по всему дивану. Он явно наслаждался теплом, а я всё не могла им налюбоваться. Видно, что и ему пришлось нелегко. Даже в такой момент не разгладилась упрямая морщинка между бровей. Он потерял силы, долго восстанавливался, а потом пошёл против всего своего мира. Ради меня.

Нежность затопила до жжения в груди, аж слёзы навернулись. Хорошо, что Иму не смотрел на меня, хотя эмоции явно уловил. Он потянулся, как большая хищная кошка, и слегка потёрся головой о моё бедро. Я тут же забыла, что собиралась реветь, настороженно замерла, а потом медленно протянула руку и слегка погладила его по волосам. Боялась, что ему не понравятся такие прикосновения. Слишком глупо. Слишком по-человечески. Но он насмешливо фыркнул и тут же потянулся мысленно, будто нежно погладил в ответ. Тогда я нерешительно коснулась морщинки между бровей, мягко прошлась пальцами по лбу, скулам. Как хорошо, когда слова не нужны. Ровное тепло, исходящее от Иму, говорит само за себя. Я чувствую, как сильно бьётся его сердце, не физически, просто его удары отдаются где-то внутри меня.

Пальцы легко скользили по его щекам, обрисовывали контур губ, зарывались в волосы. Иму охотно принимал ласки, тёрся щекой о ладонь, и это было так удивительно, что я боялась вдохнуть слишком глубоко, чтобы не спугнуть.

Вот он, предел счастья, выстраданный, выплаканный, отдающий болью где-то под рёбрами. Очень уж дорогой ценой он нам достался. Пришлось вывернуть себя наизнанку и собрать заново, но лучше и быть не может.

Это огромное обжигающее чувство не только моё — разделённое на двоих. Знаю, Иму так же счастлив, как я.

Он вдруг лениво приоткрыл глаза, а я подавилась воздухом — снова сияют!

— Значит, твои глаза светятся из-за Абсолюта?

— Угу.

— Но ведь они не всегда светятся.

— Не всегда.

— А от чего это зависит?

— Не всё ли равно? — проворчал Иму, но его щёки слегка порозовели.

— Кажется, мне начали удаваться ментальные путешествия, — решила я сменить тему. — Однажды видела, как ты сражался с целой толпой Белых. И хохотал как сумасшедший. Думала, сон, но…

— Это была первая битва после возвращения с Абсолютного озера. Контроль над силой давался с трудом, я пользовался лишь малой её частью. Но и этого хватило, чтобы чувствовать себя всемогущим. Обманчивое ощущение — если бы не взял все чувства под контроль, легко потерял бы рассудок.

— А сейчас? Ты контролируешь её всю?

— Не совсем. Она ещё может одержать верх, но моя цель не подавить её, а стать с ней одним целым. Сотрудничать, а не подчинять. Это единственно правильный путь. В той битве я практически потерял себя, и только тогда понял, как её использовать.